Сергей Полтавский, альт (Россия). Сергей Полтавский, альт (Россия) Сергей полтавский афиша

Сергей Полтавский. Фото – Ирина Шымчак

Имя этого музыканта часто встречается на афишах. Я тоже имела удовольствие слышать его игру не один раз, как правило, в классических интерьерах Московской консерватории. Звук его альта прекрасен и глубок.

Но, когда я узнала, что Сергей Полтавский, а это именно он, организует мини-фестиваль альтернативной музыки, посвящённый альту, с названием-признанием «Viola is my life», удивилась: зачем классические музыканты собираются на отнюдь не академической площадке и будут играть отнюдь не классику? И почему Сергей так увлечённо занимается электроникой, убедительно пропагандируя своей невероятной игрой это направление современной музыки?

Конечно, я с удовольствием задала эти вопросы самому Сергею. А он – с удовольствием на них ответил.

– Сергей, круг ваших интересов поражает воображение: от барочной музыки на виоль д’амур, Телемана и Генделя до произведений современных авторов – Владимира Мартынова, Георгса Пелециса, Павла Карманова, Гэвина Брайерса. Как вы всё это умудряетесь совмещать?

– Это произошло постепенно. В какой-то момент стандартный репертуар альта показался мне довольно узким. Безусловно, в XX веке композиторы обратили внимание на альт и было создано много произведений, но романтической музыки для него гораздо меньше, а барочной – совсем мало, что очень обидно для музыканта, ведь последняя невыразимо прекрасна.

И именно поиски нового репертуара привели меня с одной стороны к виоль д’амур и к электронике с другой. Первым экспериментом для меня стала виоль д‘амур. Неспроста, конечно. Ведь чаще всего именно альтисты играют на ней. Например, Вадим Васильевич Борисовский, «патриарх» русской альтовой школы, очень ее любил и всячески пропагандировал. Этот инструмент размером примерно, как альт, хотя струн у него гораздо больше – 14.

– Струны не жильные?

– Струны можно натянуть любые, но, если играть старинную музыку, то лучше, конечно, жильные, хотя и не обязательно. Виоль привлекла меня двумя вещами: своим необычным, непохожим ни на что тембром и тем новым пластом музыки, который можно было на ней играть. Это было моё музыкантское счастье – появилась возможность играть ту музыку, которую прежде я мог только слушать. Поэтому в барочную музыку я пришёл через виоль.

– А как оказались в электронной музыке?

– Увлечение электронной музыкой пришло ко мне позднее, тут тоже своя предыстория. С тех пор, как у меня появился первый компьютер, я очень интересовался программированием, но всё это было никак не связано с музыкой. В какой-то момент мне попалась пьеса австралийского композитора Роберта Дэвидсона «Spiral», она написана для альта – вернее, это канон для трех альтов, и я увидел авторскую ремарку, что произведение может быть исполнено и одним альтом, но при помощи электроники. Поскольку это совершенный канон, это возможно при помощи эффекта «дилея» (задержки звука), и таким образом один инструмент может сыграть всё произведение.

На тот момент, несмотря на давнее и уверенное знакомство с компьютером, о мире музыкальной электроники (а это совершенно отдельный мир), я практически ничего не знал. И в процессе подготовки этого первого произведения понял, что возможности абсолютно безграничны. Потому что электроника – это не стиль музыки, это просто инструмент с неограниченными возможностями.

Похожая ситуация была, когда появление органа позволило одному исполнителю звучать на множество голосов. Собственно, орган можно считать акустическим синтезатором, потому что в нём используется принцип смешения тембров, так называемый аддитивный синтез. В оркестре заложена сходная идея, струнные играют группами одну партию и получается некий синтез звука. В электронике есть похожий эффект – «хорус», когда дублируются несколько голосов с небольшими отличиями, в результате получается более «жирный», как говорят электронщики, звук.

– Думаю, многие бы возразили – а как же живой звук? Это уникально, и каждый инструмент имеет свое звучание…

– Безусловно, да. Но тут встаёт вопрос: а нужно ли электронике копировать акустические инструменты? Такие попытки были и в 70-е, и в 80-е годы прошлого века. Производители электронных инструментов пытались полностью воспроизвести звук скрипки. Но до сих пор это один из самых неподдающихся синтезу звуков. Правильный ли это путь и нужно ли это? Мне кажется, что интересно именно сочетание электроники и живых инструментов.

По такому принципу была написана одна из первых пьес Софьи Губайдулиной «Vivente - non vivente» (живое- неживое). Это сочетание дает контраст, на котором можно строить произведение, ведь сложно строить, когда контраста нет. Этот вопрос – живости звука – постоянно интересует исследователей и дизайнеров звука. Для преодоления механистичности вводятся различные стохастические (случайные) процессы, этому посвящено очень много в современных исследованиях на эту тему.

– Слушая вас, понимаю, что вы очень увлечены электронной музыкой. Это ваше второе Я?

– Возможно…Тем не менее, я не бросаю, вернее, активно продолжаю заниматься классической музыкой.

– Кто был вашим наставником и оказал на вас влияние?

– Мои педагоги в консерватории: Юрий Башмет и Роман Балашов. А также Татьяна Гринденко и ее ансамбль «Opus Posth», сотрудничество с ней было для меня невероятно ценным. А сейчас я экспериментирую именно с электроникой. Это совсем новое направление – live электроника, поэтому здесь все познается на собственном опыте. Этим летом я собираюсь на фестиваль Bang On a Can в США, где в том числе будет возможность сотрудничать с мэтрами американской электроники.

– Вот у вас сразу два концерта подряд – 20 мая с Вадимом Холоденко в Культурном Центре ЗИЛ с электронной музыкой и 23 мая – в Царицыно с чистой классикой – Гендель, Вивальди, Корелли…Сложно так быстро переключиться из одной эпохи в другую, перейти с электронной музыки на вечную классику?

– Непросто, но, если часто менять только эти две эпохи – возможно.

– Музыканты, которые учились, к примеру, в консерватории, и получили в её стенах академическое образование, чаще всего охватывающее пласт музыки с начала XIX до середины XX века, когда им надо исполнять современную музыку, обращаются за советами к специалистам именно в этой области. Должна ли современная музыка, как самостоятельный предмет, изучаться отдельно?

– Думаю, что она должна изучаться не отдельно, а в контексте с предшествующей музыкой, чтобы учащиеся видели непрерывный процесс трансформации, когда какие-то вещи из предшествующего музыкального стиля сохраняются, а какие-то отвергаются и провозглашаются новые.

Для меня странно, что в консерватории, например, русская музыка изучается отдельным курсом. Не лучше ли давать этот материал в сопоставлении с европейской музыкой, чтобы у студентов складывалась более широкая картина? Русская и зарубежная музыка изучаются отдельно, по два года каждой, и у исполнителя формируется картина, где эти миры никак не связаны. Ведь интересны именно различия и сходства между европейской и русской музыкой, которые при такой системе сложнее проследить.

То же самое с современной музыкой, с одной стороны, представлены Рахманинов, Мосолов, Прокофьев, Шостакович, Шнитке и так далее, но ведь в то же время европейский двадцатый век – это и Штокхаузен, и Ксенакис, и Найман… Они тоже разделены в учебном курсе, хотя это очень интересные параллели. Безусловно, каждый музыкант может их провести самостоятельно, но в образовательном курсе это правильнее, на мой взгляд.

– Но это же классика XX века…А как исполнять музыку действительно наших современников: Павла Карманова, Сергея Невского, Дмитрия Курляндского, Александра Маноцкова – где этому учат?

– Ну да, они очень разные, соответственно исполнитель должен обладать большими знаниями для исполнения такой музыки. Мне повезло, со всеми перечисленными композиторами я знаком лично, играл их произведения и имел возможность от первого лица слышать авторские указания и пожелания по поводу исполнения.

А в общем случае, поскольку эти композиторы наши современники, именно сейчас и формируется стиль их исполнения. Безусловно, нужен баланс между теорией и практикой, только по трактатам и научным работам исполнять музыку не получится.

Отдельно хотел бы сказать про Павла Карманова, который является моим одним их самых любимых современных композиторов. Обычно его относят к минималистам, но для меня он шире этого стиля, я бы сказал, что он романтический минималист или минималистичный романтик. Всегда поражаюсь удивительной чистоте его музыки, и для меня большое счастье, что удаётся работать с ним, играя его музыку.

– Получается, что можно любить и играть и Генделя, и Карманова?

– Безусловно, кстати, у каждого из них есть своя «Музыка Фейерверка». А вообще, современная музыка очень хорошо сочетается с барочной, потому, что в обеих эпохах большое внимание уделяется форме. Барочный композитор – это не романтический гений, создающий свое произведение в порыве вдохновения. Невозможно представить Баха, ушедшего в поле с блокнотом, и как Шопен, написавшего в итоге «Искусство фуги».

– Да, Бах очень строгий.

– Бах, безусловно, стоит особняком, но при этом не только у него, а у большинства барочных композиторов присутствует рациональное начало, которого романтической музыке XIX века – гораздо меньше. Именно этим барокко и современность хорошо сочетаются в концертах.

– Барочная музыка несёт в себе огромный духовный посыл. А в современной музыке какая духовность?

– Мне кажется, это очень сильно от композитора зависит. Тот же Пярт…

– Я не имею в виду Пярта или Шнитке. Там с духовностью всё в порядке. Давайте поговорим о наших современниках, живущих и творящих уже в веке XXI.

– Новое очень часто бывает шокирующим, поэтому, думаю, время расставит всё по своим местам. На нашем фестивале 10 июня будет и авангард, и минимализм, и очень много вещей которые с трудом мыслятся, скажем, в консерватории, хотя мы не собираемся пугать публику, скорее - удивить.

– Вот мы и дошли до вашего фестиваля. Как возникла его идея?

– Идея возникла после найденных нот квартета для четырёх говорящих альтистов Фредерика Ржевского. Когда я только перешел на альт, в училище был ансамбль альтов, созданный замечательным Георгием Безруковым наподобие ансамбля скрипачей Большого Театра. Мне посчастливилось играть в последнем составе.

– А в каком возрасте, кстати, вы на альт перешли со скрипки?

– В 14 лет. Альтовые ансамбли – они совершенно очаровательны, но в большинстве своем носят некий такой ретро-элемент, потому играются различные переложения типа «Весенних Вод» Рахманинова и т. п. А после найденных мной нот я увидел, что существует совершенно другая музыка для такого состава, радикальная и авангардная.

Это меня очень заинтересовало, и появилась идея концерта, или, скорее, мини-фестиваля, в котором будет представлен альт, в тех произведениях, которые невозможно услышать в филармонии, консерватории, на классных вечерах и на обычных концертах, тот репертуар, который практически никто не играет, редкие произведения, очень разные, не только по стилям, но и по серьезности намерений композитора. То есть некие произведения-перформансы, цель которых – показать инструмент и поразить публику.

– Не как Ванесса Мэй будете поражать?

– Нет-нет, совершенно! Ванесса Мэй поражает своими популярными нарядами и шоу, а у нас совсем другое. Кроме того, есть произведения очень личные и глубокие, как например, трио Гэвина Брайерса «Lauda (con sordino)»: для альта, электрогитары и фортепиано. Идея фестиваля – показать не только альт, но и ансамбли с его участием, в сочетании с аккордеоном, контрабасом, электроникой. Будут и очень необычные произведения: квартет «Fortune» для четырех говорящих альтистов американского минималиста Фредерика Ржевского по 29-му сонету Шекспира. В нем исполнители играют и говорят текст, такой перформанс получается.

– А не сложно это исполнителю? Ход музыки не теряется?

– Это очень непривычно, мы отдельно учим тексты, отдельно – музыку, потом соединяем. К нашему действу присоединился театральный режиссер, очень помогая нам советами. Придёт к нам и Павел Карманов, который очень много написал для альта, и не только я ему благодарен за это, но и все альтисты наши…

– Он лично придёт?

– Да, обещался. Будет его сочинение для альта и арфы «Funny Valentine» (есть джазовый стандарт с таким названием), посвященное арфистке Валентине Борисовой. Вместе с Максимом Новиковым они играли премьеру и сделали первую запись, так что все будет из первых рук.

Ещё Максим Новиков будет играть Георгса Пелециса, который в прошлом году написал 24 каприса для альта соло, что довольно неожиданно для композитора, который сам не играет на этом инструменте. Максим уже некоторые каприсы играл, он собирается их даже записывать. Это очень интересная музыка.

Также будут каприсы для двух для скрипки и альта тоже Пелециса, вместе с Карэном Шахгалдяном. Прозвучит также произведение голландского композитора Киля Мееринга «Янтарь и мороженое», для альта и аккордеона, играть будем я и Мария Власова. И в заключение фестиваля выступит грандиозный большой ансамбль – будут играть все участники. Это произведение американского композитора Катрин Рид, называется «Violas on a Roll», российская премьера.

Ну, и кроме того, будут ещё некоторые небольшие ансамбли, например, квартет для четырёх альтов под названием «Under radar», будет Майкл Догерти с дуэтом двух альтов под названием «Viola zombie», играем я и Ирина Сопова.

Вообще, мне кажется, что состав альтистов подобрался уникальный: это Александр Акимов, концертмейстер «Виртуозов Москвы», замечательный альтист, Ирина Сопова, очень яркая, необычная, Михаил Ковальков, концертмейстер Большого театра, Максим Новиков, самый взрослый из нас, по заказу которого многие произведения были написаны. Я очень надеюсь, что этот концерт мы повторим, и альтисты, у которых не получилось участвовать в этот раз, присоединятся к нам.

– Кто вам помогал организовать фестиваль?

– Ну, во-первых, большое спасибо нашим альтистам, потому что без них этот фестиваль был бы попросту невозможен. Это наш первый проект, и он весь строится на энтузиазме.

Помощи очень много от самых разных людей: от Елены Харакидзян из «Арт-Брэнда», от лейбла «Длинные Руки», информационную поддержку оказывали Belcanto.ru, Colta.ru, Музыкальный Клондайк и многие другие. Я очень благодарен и дизайнеру Давиду Ованесяну, и музыкантам-не-альтистам, которые участвуют с нами, – это Павел Домбровский, фортепиано, Григорий Кротенко – контрабас, Карэн Шахгалдян – скрипка, Валентина Борисова – арфа, Мария Власова – аккордеон, Евгений Румянцев, который, хочу обратить внимание, будет играть на электрогитаре. Ведь все знают его как виолончелиста и лауреата конкурса Чайковского. А у нас он выступит в незнакомом для широкой публики качестве.

– Как публика воспринимает такие программы с электронной музыкой, вот, к примеру, вы выступали год назад с Вадимом Холоденко в Красноярске?

– Действительно в Красноярской филармонии немножко опасались, что мы можем отпугнуть публику своими экспериментами, поэтому первое отделение мы сделали абсолютно классическим, отделив романтическую музыку от электроники с минималистами. Судя по отзывам, всё прошло успешно, никто не пострадал.

– А здесь какие ожидания от публики, кто придёт, как думаете?

– Я рассчитываю на гигантское количество московских альтистов, людей, которые с альтом каким-то образом были связаны – надеюсь, им будет интересно (улыбается). С другой стороны, ДОМ – это культовая площадка, ориентированная на экспериментальную музыку. В один день там можно услышать тибетское горловое пение, на другой день это будет голландский нойз, а потом – фри-джаз и фестиваль Владимира Мартынова…

Публика, которая ходит в ДОМ – это люди с широчайшим кругозором, причем с неклассическим. В то же время, надеюсь, удастся захватить внимание публики, которая ходит в консерваторию, но решится заглянуть и на такую более экспериментальную площадку, как ДОМ.

– Сергей, в свободное время чем ещё увлекаетесь (если оно остаётся, конечно)?

– В последнее время очень много времени занимает электронная музыка. С каждым разом узнаю всё больше. Горизонты постоянно отодвигаются, и это радует и пугает одновременно. Читаю много, но в основном это связано с музыкальными компьютерными технологиями. В тоже время стараюсь пополнять багаж барочными трактатами.

Относительно недавно, наконец-то, вышло переиздание книги «Фундаментальная школа скрипичной игры» Леопольда Моцарта. Она довольна необычна, была еще в 1806 году переведена на русский язык и издана, а в советское время не издавалась, став библиографической редкостью. Сейчас она наконец-то доступна. С современной музыкой ситуация похожая – существует также большое количество литературы по синтезу звука, которая не была переведена на русский язык и вряд ли будет в ближайшее время.

В чём состоит основная проблема с электроникой в искусстве? Существуют либо специалисты, технари, которые хорошо разбираются в технологиях, в компьютерах, но у них отсутствует музыкантский опыт, очень часто нет образования (нередки случаи, когда они не знают нотной грамоты). Либо обратная ситуация – тем музыкантам-профессионалам, кому это интересно, времени не хватает, чтобы изучить компьютерные технологии. Да и сложно это для гуманитария – окунуться в программирование.

Хотя в московской консерватории сейчас существует факультатив, где учат программировать в музыкальных средах, то есть в этом смысле какое-то движение вперёд есть. Недавно появилась такая площадка – «Граунд», это что-то типа современной галереи, только ориентированной на звук: там делают звуковые инсталляции, концерты и даже запустили школу обучения электронным технологиям от азов до самых сложных вещей.

– Но ведь гениальное произведение не запрограммируешь. Нужно вдохновение, и то самое нечто, как посыл от Бога…

– А лучше и то, и другое… Как говорится – был бы гений, а технология найдется. На западе эту проблему решают таким способом: люди, изучающие электронику, делятся на две группы. Одна группа – звукоинженеры, которые изучают, как программировать звук, а вторая – композиторы. Но главное то, что их учат делать совместные проекты. Технари отвечают за материально-технический результат, а композитор за художественный, таким образом происходит синтез и качественный скачок.

Насколько я знаю, у нас пока ничего подобного нет, всё изучают самостоятельно. Но, думаю, это вопрос времени, всё больше информации становится доступной, всё больше заинтересованных людей. Ещё лет десять назад такая электроника была настоящим андеграундом, а сейчас многие из тех, кто тогда начинал, делают крупные проекты и для театра, и для кино, художественных галерей.

Итак, 10 июня в Культурном Центре ДОМ состоится первый мини-фестиваль альтернативной музыки «Viola is my life». Приглашаем!

Сергей Полтавский

один из востребованных солистов-альтистов, исполнителей на виоле д"аморе и камерных музыкантов молодого поколения. В 2000 году становится дипломантом первого всероссийского конкурса «Новые Имена». В 2001 г. поступил в консерваторию в класс Романа Балашова кафедры альта Юрия Башмета.

В 2003 году стал лауреатом международного конкурса исполнителей на струнных инструментах в Тольятти. Как солист и в составе камерных ансамблей участвует в различных фестивалях в России и за рубежом. Окончив консерваторию с красным дипломом, в 2006 году становится лауреатом конкурса Юрия Башмета, также получает специальные призы от Татьяны Друбич и Валентина Берлинского.

Принимал участие в фестивалях: «Декабрьские вечера», «Ars Longa», «Возвращение», «Шуберт-Москва», «VivaCello», фестиваль Владимира Мартынова (Москва ) «Дягилевские сезоны» (Пермь ), «Российская культура в Италии» (Италия ), «Dni Muzyke» (Montenegro , Herceg Novi), Novosadsko Muzičko Leto (Serbia) и др.

Круг интересов музыканта очень широк: от барочной музыки на виоль д"амур до Владимира Мартынова, Георгия Пелециса, Сергея Загния, Павла Карманова, Дмитрия Курляндского и Бориса Филановского, сотрудничая с такими коллективами как «Академия старинной музыки», «Opus Posth», «Mobilis» и Ансамбль современной музыки (АСМ). Кроме того Сергей не ограничивается академическими жанрами – он выступал с рок-группами Jethro Tull (Jan Anderson) и Animal Jazz.

С 2007 года Сергей – концертмейстер государственного камерного оркестра (ГАКО). В 2011 году, после работы в коллективе «Виртуозы Москвы» был приглашен на место концертмейстера и солиста оркестра Теодора Курентзиса «Musica Aeterna».

С 2009 года начинает принимать участие в театральных проектах: в спектакле МХТ им. Чехова «Крейцерова соната» (режиссер Антон Яковлев), «The Rooms» (режиссер Олег Глушков). Кроме того совместно в Новым Русским квартетом был поставлен театрально-музыкальный проект «Письма Моцарта», где музыканты участвовали и в актерском качестве.

Осенью 2009 Сергей заканчивает аспирантуру московской консерватории. Совместно с Андреем Коробейниковым участвует в мастер-классах Юрия Башмета на Первом международном фестивале мастер-классов им. Мстислава Ростроповича «Слава Маэстро!».

С 2010 года начал играть на новом инструменте – виоль д"амуре. Этому замечательному и необычному инструменту музыкант уделяет очень много внимания.

В ноябре 2011 принимает участие в фестивале Губайдуллиной, где исполняет российскую премьеру сочинения «Two Paths» в Большом зале консерватории.

Сергей – стипендиат фондов Русское Исполнительское Искусство, Константина Орбеляна и Элины Быстрицкой. Выступал с такими оркестрами, как «Новая Россия», Государственный камерный оркестр России (ГАКО), Академический симфонический оркестр (АСО), «Солисты Москвы», «Musica Aeterna», «Времена Года» и др.

В составе камерных ансамблей сотрудничал с Владимиром Спиваковым, Татьяной Гринденко, Юлианом Рахлиным, Максимом Рысановым, Аленой Баевой, Еленой Ревич, Александром Ситковецким, Романом Минцем, Борисом Андриановым, Александром Бузловым, Вадимом Холоденко, Андреем Коробейниковым, Валентином Урюпиным, Никитой Борисоглебским, Гайком Казазяном, Александром Тростянским, Родионом Замуруевым и др.

Абонемент под названием «скрипка – фортепиано – виолончель» был бы сегодня просто общим местом в филармонической афише.

Эти инструменты доминируют на концертной сцене. Музыка для них составляет 99 процентов филармонического репертуара.

То ли дело - АЛЬТ! – АРФА!! – КОНТРАБАС!!! Кто-то скажет -инструменты-аутсайдеры. Но Сергей Полтавский, Александр Болдачев и Григорий Кротенко - уникальные музыканты и лидеры своего поколения: и как исполнители на своих инструментах, и не только.

Альтист Сергей Полтавский - академический музыкант, в то же время серьезно увлечен электронной музыкой, историческим исполнительством, организует единственный в России альтовый фестиваль «Viola is my life».

Арфист Александр Болдачев - артист оркестра Большого театра, солист-виртуоз, гастролирующий по всему миру, композитор, аранжировщик, импровизатор. Участвует в спектакле «Нуреев» Большого театра, композитор и музыкальный руководитель спектакля Кирилла Серебренникова «Ахматова. Поэма без героя» в «Гоголь-центре».

Контрабасист Григорий Кротенко - востребованный солист, желанный участник любых камерных ансамблей, один из организаторов проекта «Персимфанс», блестящий публицист.

Приходите. Будет интересно!

Андрей УСТИНОВ

Альт – Арфа – Контрабас
Представление и интервью - Андрей Устинов

Абонемент № 160 Московской филармонии и газеты «Музыкальное обозрение»

«АЛЬТ. VIOLA. BRATSCHE». Сергей ПОЛТАВСКИЙ (альт)

2 октября 2018
19.00
Московская филармония
Камерный зал
Сезон 2018/2019
Абонемент № 160
«Альт – арфа – контрабас»

«АЛЬТ. VIOLA. BRATSCHE»
Сергей ПОЛТАВСКИЙ (альт)

В.А. Моцарт. Дуэт для скрипки и альта № 2 си-бемоль мажор KV424
М. Макконелл. Трио для альта, виолончели и игрушечного рояля
Э. Корничелло. Loops, Drones and Riffs для альта и live-электроники
Г. Брайерс. Lauda (con sordino) для альта, фортепиано и электрогитары
Л. ван Бетховен. Дуэт для альта и виолончели ми-бемоль мажор
В. Годар. Majkomashmalon для голоса, альта и виолончели
М. Маццоли. A Thousand Tongues для альта, голоса и электроники
Р. Дэвидсон. Трио для скрипки, альта и контрабаса

Алиса Тен (вокал)
Евгений Субботин (скрипка)
Евгений Румянцев (виолончель, электрогитара)
Григорий Кротенко (контрабас)
Анна Орлова (рояль, игрушечный рояль)

Сергей ПОЛТАВСКИЙ: «Альт и скрипка - вечная пара, в которой кого-то одного часто путают с другим. И чаще всего это альт. Это пара, как виолончель и гитара для немузыканта, как Белка и Стрелка, как Алушта и Алупка, как Антон и Артур Рубинштейн или как Игнац фон и Джастин Биберы.

Как объяснить непрофессионалу, что корпус у скрипки 35 см, а у альта - 41, но эти скромные 6 см действительно очень многое меняют?! На самом деле все просто. Отличие слышно по характеру музыки и звучания.
Cкрипка - это как Пушкин и Тютчев, альт - как Достоевский и Кундера.

Думаю, Федор Михайлович бы оценил и секвенцию Берио, и альтовую сонату Шостаковича. Скрипка - это Чайковский, альт - это Мусоргский, хотя он ничего и не написал для нашего инструмента. И, наверное, неслучайно, что многие композиторы умели и любили играть на альте: Моцарт, Бетховен, Дворжак, Хиндемит…

Альт соло - это всегда про боль, грусть и сострадание. А иногда еще раскаяние и сожаление. Как раз в тему бородатого «альтового» анекдота: альтист и священник умерли в один день и одновременно оказались у ворот рая. Святой Петр с радостью пропускает альтиста в рай, а священника просит подождать. Священник возмущен: «Я всю жизнь молился, а этот тип всю жизнь играл на своем альте. Почему же ты пропустил его вперед? - Когда ты молился, все засыпали, а когда он начинал играть, все начинали молиться».

Но в компании других инструментов альт сразу преображается. Именно поэтому 2-го октября мы будем играть много ансамблевой музыки - нам нравится громко и весело, а не тихо и скучно!

В концерте участвует все струнное семейство (скрипка, виолончель и контрабас), голос и даже игрушечное пианино!

Играть будут Алиса Тен, Евгений Субботин, Григорий Кротенко, Евгений Румянцев, Анна Орлова. Мне кажется, это самый замечательный состав для такой программы».

Кликните, чтобы увеличить

Сергей Полтавский - альтист и исполнитель на виоле д’аморе, камерный музыкант и саунд-дизайнер. Родился 11 января 1983. В 2001 поступил в Московскую консерваторию в класс Романа Балашова кафедры альта Юрия Башмета.

В 2003 стал лауреатом международного конкурса исполнителей на струнных инструментах в Тольятти. Как солист и в составе камерных ансамблей участвует в различных фестивалях в России и за рубежом.

Окончив консерваторию с красным дипломом, в 2006 году становится лауреатом Пятого международного конкурса альтистов Юрия Башмета в Москве, также получает специальные призы от Татьяны Друбич и Валентина Берлинского.

Принимал участие в фестивалях: «Декабрьские вечера», «Ars Longa», «Возвращение», «VivaCello», фестиваль Владимира Мартынова (Москва), фестиваль Элисо Вирсаладзе (Курган), «Дягилевские сезоны» (Пермь), Ruhrtriennale (Germany, Bochum), «Bang On a Can Summer festival» (USA, North Adams), «Dni Muzyke» (Montenegro, Herceg Novi ), «Novosadsko Muzičko Leto» (Serbia ), «Арт-Ноябрь», «Mare Aperto» (Italy, Riccione ) .

Круг интересов музыканта очень широк: от барочной музыки на виоле д’аморе до Владимира Мартынова, Георгия Пелециса, Сергея Загния и Павла Карманова, экспериментируя с live-электроникой и сотрудничая с такими коллективами как «Bang on a Can», «N’caged», «Академия старинной музыки», «Opus Posth», Московский Ансамбль современной музыки (МАСМ) и группа «4’33» Алексея Айги.

С 2015 - организатор и художественный руководитель ежегодного фестиваля альтернативной альтовой музыки «Viola is my life», собирающий лучших альтистов Москвы.

Выступал оркестрами «Новая Россия», Государственный камерный оркестр России (ГАКО), Академический симфонический оркестр (АСО), «Солисты Москвы», «Musica Aeterna», «Времена Года», «Questa Musica».

В 2017 году на лейбле «Мелодия» был издан диск музыки «Низкие струнные »для состава альта, виолончель, контрабас, совместно с Евгением Румянцевым (виолончель) и Григорием Кротенко (контрабас).

В составе камерных ансамблей сотрудничал с Татьяной Гринденко, Владимиром Спиваковым, Хайнцем Холлигером, Элисо Вирсаладзе, Алексеем Любимовым, Антоном Батаговым, Алексеем Гориболем, Полиной Осетинской, Максимом Рысановым, Алексеем Айги, Феликсом Рэнгли, Павлом Нерсесьяном, Юлианом Рахлиным, Аленой Баевой, Вадимом Холоденко, Еленой Ревич, Александром Ситковецким, Романом Минцем, Борисом Андриановым, Александром Бузловым, Андреем Коробейниковым, Валентином Урюпиным, Никитой Борисоглебским, Гайком Казазяном, Александром Тростянским.

500 лет вместе. Григорий КРОТЕНКО (контрабас)

21 ноября 2018
19.00
Московская филармония
Камерный зал
Сезон 2018/2019
Абонемент № 160
«Альт – арфа – контрабас»
Представление и интервью - Андрей Устинов

«500 ЛЕТ ВМЕСТЕ»
Григорий КРОТЕНКО (контрабас)

И.С. Бах. Сюита BWV 1007 соль мажор (версия для бассетто)
К. Пендерецкий. Концертный дуэт для скрипки и контрабаса
И.М. Шпергер. Соната для венского баса и альта
С. Губайдулина. Соната для контрабаса и фортепиано
Дж. Друкман. Valentine
Дж. Боттезини. Большой концертный дуэт
А. Наджаров. Interleaved

Евгений Субботин (скрипка)
Сергей Полтавский (альт)
Вера Алмазова (фортепиано)

Григорий Кротенко: «1492 год. Колумб высаживается на Багамах. Аристотель Фиораванти воздвигает в Москве кремлевские стены из обожженного кирпича. В Мантуе, в кафедральном соборе официально нанят на работу контрабасист - запись об этом в церковной книге считается самым ранним упоминанием об инструменте, на котором я играю.

В концерте филармонического абонемента Андрея Устинова я буду играть на четырех разных инструментах. И каждый из них - контрабас. За 500 лет так и не удалось выяснить, каким именно он должен быть.

Самый старый контрабас из моей коллекции сделан в XVI веке в Италии. Я настроил его как скрипку, по квинтам, на кварту ниже виолончели. Инструмент этот небольшой, поэтому называется уменьшительно «бассетто». На нем у меня хорошо (кажется) выходит Бах.

Следующий по старшинству контрабас построили в Швейцарии в XVII веке. Легендарный контрабасист и дирижер Кусевицкий выменял его на шапку у цыгана, уличного музыканта, возле Николаевского вокзала. По завещанию Кусевицкого инструмент передали Московской консерватории. На контрабасе Кусевицкого я играю романтическую музыку: Большой концертный дуэт Боттезини, прозванного «Паганини контрабаса». Боттезини и Паганини - соседи на кладбище Делла Виллетта в Парме. Партию скрипки исполнит мой любимый музыкант и друг Женя Субботин.

Однажды мой профессор Евгений Алексеевич Колосов позвонил мне и спросил, есть ли в моей квартире свободный угол. Тогда еще был, и не один. Через полчаса он привез мне свой контрабас: санкт-петербургский Циммерман 1870-х годов: «Я все равно уже не играю”. На контрабасе моего профессора я записал диск с музыкой для венского баса. Настраивается он по ре-мажорному трезвучию. Играть соло на таком контрабасе было принято в Австрии и Германии в конце XVIII века. Сонату для баса и альта Шпергера со мной сыграет Серж Полтавский, один из трех главных героев абонемента Устинова.

Я выбрал самые хорошие, на мой вкус, пьесы для контрабаса, написанные за последние 500 лет. Одну из них специально для меня создал Алексей Наджаров. Помимо контрабаса в ней участвует компьютерная программа. У нас множество предметов для беседы с Андреем Устиновым; 7 пьес, 4 контрабаса, скрипка, альт, компьютер и фортепиано. За фортепиано - замечательный музыкант Вера Алмазова. Вера - очень красивая женщина.

Кликните, чтобы увеличить

Григорий Кротенко родился 21 января 1983 в Москве. Учиться музыке начал в 5 лет, на контрабасе играет с 11 лет.

Окончил Академическое музыкальное училище при консерватории по классу заслуженного артиста России А. Мещеринова, Московскую консерваторию (2007) и аспирантуру МГК (2010) по классу профессора Е.А. Колосова. Лауреат I премии III Международного конкурса контрабасистов имени Сергея Кусевицкого в Санкт-Петербурге (2009).

В сезоне 2002/2003 играл в ГАСО им. Е.Ф. Светланова, c 2003 по 2010 - артист Российского национального оркестра под руководством Михаила Плетнева.

С 2010 преподает в Московской консерватории на кафедре виолончели и контрабаса.

Постоянно выступает как солист и в составе камерных ансамблей с ведущими отечественными и зарубежными исполнителями: А. Рудиным, Н. Кожухарем, М. Пекарским, А. Баевой, П. Айду, А. Бузловым, Б. Андриановым, Е. Румянцевым, Е. Субботиным, А. Акимовым, М. Фолтлесс, Ф. Кемпфом.

Участник ансамбля «The Pocket Symphony» Назара Кожухаря, играет на исторических разновидностях басовых струнных инструментов - violone, viola da gamba, венский бас. Сотрудничает с европейскими ансамблями исторически ориентированного исполнительства: The Orchestra of the Age of Enlightenment, Le Concert Olimpique.

В 2011 году был приглашён сэром Джоном Элиотом Гардинером в качестве концертмейстера контрабасов в коллектив Le Orchestre Revolutionnaire et Romantique.

Является одним из организаторов и активных участников проекта «Персимфанс» музыкальной лаборатории театра «Школа драматического искусства», реконструирующего музыкальную среду 20-х годов ХХ века в СССР, в том числе симфонический оркестр без дирижера.

Григорий Кротенко выступает с лекциями и статьями в журналах и сетевых изданиях Arzamas, Colta.ru, «Сноб».

«Время арфы». Александр БОЛДАЧЕВ (арфа)

5 февраля 2019
19.00
Московская филармония
Камерный зал
Сезон 2018/2019
Абонемент № 160
«Альт – арфа – контрабас»
Представление и интервью - Андрей Устинов

«Время арфы»
Александр БОЛДАЧЕВ (арфа)

Уильямс . Мелодия из кинофильма «Список Шиндлера» (обработка для арфы и скрипки А. Болдачёва)
И. С. Бах . Токката ре минор, BWV 565 (обработка А. Болдачёва)
Шопен . Мазурка до мажор, соч. 24 № 2. Ноктюрн ми минор, соч. 72 №1. Фантазия-экспромт до-диез минор, соч. 66 (обработка для арфы А. Болдачёва)
Дебюсси . Арабеска № 1, L 66. «Доктор Градус на Парнасе» из сюиты «Детский уголок», L 119. «Лунный свет» из «Бергамасской сюиты», L 75 (переложение для арфы А. Болдачёва)
П. И. Чайковский . «Русский танец» из музыки балета «Лебединое озеро» для скрипки и арфы (аранжировка для арфы Н. Сергеевой)
Венявский . «Сувенир из Москвы». Два романса «Красный сарафан» и «Оседлаю коня» для скрипки и арфы, соч. 6
Рахманинов . «Венгерский танец» для скрипки и арфы, соч. 6 (аранжировка для арфы Н. Сергеевой)
Пярт . Fratres (аранжировка для арфы О. Сидягиной)
Шнитке . Танго в сумасшедшем доме (обработка для арфы и скрипки А. Болдачёва)
Болдачёв . Фантазия «Москва»
Ренье . «Легенда» на мотив стихотворения «Эльфы» Леконта де Лилля
Беллафронте . Preludio, Histèrico и Tango из Сюиты № 1 для виолончели и гитары (аранжировка для арфы О. Сидягиной)
Поппури на музыку из кинофильма «Звёздные войны» (Уильямс, обработка для арфы и скрипки А. Болдачёва)

Семён Гуревич (скрипка)
Надежда Сергеева (арфа)
Оксана Сидягина (арфа)
Надежда Остапенко (скрипка)
Ольга Демина (виолончель)

Александр БОЛДАЧЕВ: «Инструмент фараонов и бродячих музыкантов, богов и черни, принцесс и рокеров: практически каждая страница истории связана с этим инструментом и его предками.

Выразительные возможности арфы пока еще не до конца раскрыты: композиторы не так часто обращали свой взгляд на 47-струнную красавицу, и в эфире всплывают только редкие крупицы разнообразия образов и звуков.

В мои руки попала волшебная палочка: взмах - и я средневековый поэт, взмах - рок-музыкант или салонный исполнитель. Я общаюсь с арфой уже почти 25 лет, и увлечение разнообразными музыкальными стилями приводит меня на стадион «Лужники» играть с Робби Уильямсом на открытии Чемпионата мира по футболу, в пустыню Невады на арт-фестиваль “Burning man”, в филармонии и концертные залы Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Рио-де-Жанейро, в андеграунд-клубы Токио и Голливуда.

Программа концерта в Московской филармонии не придерживается строгой концепции. Те, кто придет в этот вечер в Камерный зал, смогут услышать сочинения композиторов России, Германии, Франции, открыть для себя утонченный вкус музыки Арво Пярта, Фредерика Шопена и Мишеля Леграна, прочувствовать минимализм Джона Кейджа и максимализм Фредди Меркьюри. Каждое произведение - путешествие в мир новых красок, проводниками в который станем мы с Андреем Устиновым, а помогать нам будут прекрасные леди, очаровательные арфистки: Надежда Сергеева и Оксана Сидягина.

Специальные гости программы: прима-саксофонистка России Вероника Кожухарова, представительница Большого театра скрипачка Надежда Остапенко, актриса и виолончелистка Ольга Демина».

Кликните, чтобы увеличить

Александр Болдачев - арфист-виртуоз, композитор, педагог, музыкант с мировым именем, эксклюзивный артист итальянского Арфового дома Salvi Harps, приглашенный солист Большого театра и один из наиболее востребованных арфистов мира.

Получил дипломы магистра по арфе, композиции и дирижированию в Цюрихской Академии искусств (выпускник профессора Катрин Мишель).

Лауреат более десятка престижных международных конкурсов. Обладатель премий «Британские блестящие дарования» и ProEuropa, которую получил лично от президента Австрии Хайнца Фишера за выдающийся талант и высокие культурные достижения; европейской премии Kleiner Prix Walo; премии Best Rock Cover Song от The Akademia Music Awards в Лос-Анджелесе. Стипендиат международных фондов Vontobel в Швейцарии и Banque Populaire во Франции.

Александр родился 21 января 1990 в Ленинграде. Играет на арфе, рояле и пишет музыку с пяти лет. В 12 лет переехал во Францию, с 15 лет живет в Швейцарии, выступает с концертами и мастер-классами по всему миру.

Александр много трудится над расширением арфового репертуара путем переложений классической музыки («Шехеразада» Римского-Корсакова, Сюита № 1 Рахманинова, «Петрушка» Стравинского), интерпретации популярных хитов (The Beatles, ABBA, Deep Purple, Nirvana, Scorpions, Рэя Чарльза, Майкла Джексона, Adele), музыки из кино («Звездные Войны», «Пираты Карибского моря», «Пятый элемент», «Унесенные призраками», «Цирк», «Мой ласковый и нежный зверь»), собственных импровизаций.

Также Александр работает с электронной музыкой и исполнителями рэпа.

В 2017 музыкант принял участие в премьерных постановках Большого театра: «Кармен», «Осуждение Фауста» и «Нуреев». Музыкальный директор, композитор и один из актеров спектакля Аллы Демидовой и Кирилла Серебренникова «Ахматова. Поэма без героя» в «Гоголь-центре». С Серебренниковым его связывают многие проекты, в том числе исполнение главной роли в короткометражном фильме, посвященном Сергею Параджанову. В том же году состоялась премьера концерта-спектакля «Поэзия Арфы» с участием народной артистки России Ирины Мирошниченко, солистов балета Большого театра Анны Никулиной и Дениса Родькина и Александра Болдачева, который выступил и в роли ведущего.

Кликните, чтобы увеличить