«Махабхарата» и «Рамаяна» Серьезная роль в вырабатывании религиозной доктрины индуизма принадлежит индийским эпическим произведениям – поэмам «Махабхарата» и «Рамаяна». То, что изначально сложилось и передавалось как местные легенды, было со временем записано и

На религиозной и культурной жизни всего Индостана, как и большей части остальной Азии, сказалось глубокое влияние двух великих эпических поэм индуизма - «Махабхараты» и «Рамаяны». Даже не касаясь вопроса их чисто литературных достоинств, отвечающих самым высоким критериям, эти произведения следует отнести к числу наиболее значительных памятников мировой поэзии.

«Махабхарата» - произведение в основе своей более древнее, чем «Рамаяна», его ядро дошло до нас из той далекой, теряющейся во тьме веков эпохи, которая следовала за временем создания гимнов «Ригведы», древнейшего литературного памятника Индии. Некоторые имена правителей, святых мудрецов и жрецов, упомянутые в «Махабхарате», встречаются и в источниках поздневедической эпохи, и вполне вероятно, что фабула поэмы сложилась на основе преданий, связанных с каким-то великим сражением, имевшим место около 900 года до нашей эры.

Но с течением веков повествование настолько расширилось, настолько обогатилось новыми персонажами и событиями, что его исторические корни уже невозможно распознать. Есть основания думать, что именно таким путем вошел в поэму божественный герой Кришна, играющий в «Махабхарате», известной нам, столь важную роль - он не присутствовал в тех воинских преданиях, из которых развилась поэма. Различные санскритские тексты свидетельствуют о том, что в форме, не слишком отличной от ныне известной, поэма была широко распространена в Северной Индии за один-два века до начала нашей эры или, возможно, даже около 400 года до нашей эры.

Сюжетная канва «Махабхараты» чрезвычайно сложна. Как и сказания греков о Троянской войне, давших жизнь «Илиаде», как мифологический и легендарный цикл древних германцев, выкристаллизовавшийся в «Песню о нибелунгах», индийская эпическая поэма рассказывает о жестокой распре героев, перешедшей в истребительную войну: происками своих двоюродных братьев - злокозненных Кауравов - пятеро сыновей царя Панду лишаются царства своих предков, но возвращают его себе после жестокой битвы, в которой гибнут все их враги и почти все друзья.

В повествовательных разделах поэмы повсюду слышатся отзвуки героического века, в них прославляются чисто воинские доблести - мужество, верность, правдивость. И герои и злодеи в поэме никогда не отвергают вызова сразиться - будь то поле брани, состязание в ловкости или азартная игра; лишь немногих из главных действующих лиц можно обвинить в малодушии. И вся атмосфера основного рассказа поэмы - это атмосфера общества, едва только вышедшего из племенного состояния, и личная преданность вождю и соплеменникам все еще играет весьма важную роль в его жизни.

Но в «Махабхарате», известной нам, содержится не только поэтическое повествование о легендарной войне. Текст ее насыщен множеством различных вставных эпизодов, явно появившихся в более позднюю эпоху, уже после того, как сложился основной сюжет поэмы. Самая объемистая из таких вставок - «Шанти-парва», двенадцатая (из восемнадцати) часть, или книга, эпоса, в которой медленная кончина раненого Бхишмы, старейшего вождя Кауравов, служит предлогом для пространных дидактических рассуждений о науке управления государством, об этике и религии.

Другой вставной эпизод связан с пагубной страстью Юдхиштхиры, старшего из братьев-героев, любившего, но не умевшего играть в кости, что и вынудило братьев Пандавов удалиться в изгнание; это дает возможность ввести пространную историю о царе Нале, еще более «древнем» любителе игры в кости, потерявшем из-за своего пристрастия жену и царство и вернувшем их, только пройдя через многие испытания. Легенда о Нале, изложенная изящным легким стихом, часто служит для изучающих санскрит своеобразным введением в эту литературу. Стиль и содержание ее представляются по меньшей мере столь же древними, как и основное содержание поэмы; восходит эта легенда, вероятно, к добуддийской эпохе существования небольших царств с сильными еще пережитками родоплеменных отношений.

Важнейший вставной эпизод «Махабхараты», несомненно, «Бхагават-гита», обширная религиозная поэма, самый авторитетный священный текст современного индуизма и, пожалуй, наиболее известное за пределами Индии произведение санскритской литературы, переведенное на многие языки; «Бхагаватгиту» читали миллионы людей, ничего другого не знающие о той эпической поэме, частью которой она является. Предлогом для включения ее в «Махабха-рату» стали переживания Арджуны, третьего из братьев Пандавов, как раз перед началом великой битвы. При мысли о сражении с друзьями и братьями по крови его охватывают горестные сомнения, но Кришна, наставник Арджуны, укрепляет его решимость пространными рассуждениями о религиозном долге (они и составляют содержание «Бхагават-гиты», также представляющей собой, вероятно, сплав стихов из разных источников); здесь Кришна предстает перед Арджуной как одно из воплощений бога Вишну.

Есть в «Махабхарате» большое число и менее крупных эпизодов, например, прекрасное и широко известное сказание о преданной жене Савитри, спасшей мужа от когт"-й бога смерти, сказание о Раме (нечто вроде конспективного изложения другой, великой эпической поэмы Индии), сказание о Шакунтале - в версии, значительно отличающейся от сюжета знаменитой драмы Калидасы.

Все эти многочисленные эпизоды, повествовательные и дидактические, включались в текст «Махабхараты» различными поэтами на протяжении пяти столетий, разделяющих две великие эпохи в истории Индии - эпохи империй Маурьев и Гуптов (от примерно 200 года до нашей эры до 300 года нашей эры). Но уже около 500 года нашей эры эпос существовал примерно в том виде, в каком мы знаем его сейчас.

Конечную дату сформирования «Махабхараты» можно установить по перечислениям племен и народов, встречающихся в тексте поэмы. В ней упоминаются, например, гунны-эфта-литы (белые гунны), вряд ли известные индийцам до 400 года нашей эры, когда они обосновались в Бактрии. В то же время «Махабхарата» ничего не говорит о других народах, например гурджарах, впервые появившихся на исторической сцене в VI веке.

И все же даже после канонизации поэмы списки ее подвергались исправлениям и дополнениям (правда, не очень значительным), и потому существуют три основные текстологические традиции поэмы. В настоящее время, после появления великолепного издания «Махабхараты», предпринятого Институтом восточных исследований Бхандаркара в Пуне, над которым свыше сорока лет работали многие ученые, мы имеем твердо установленный текст поэмы, каким он сложился к концу периода Гуптов.
Огромные размеры «Махабхараты» делают ее чем-то более значительным, нежели просто повествовательным эпосом, хотя и представляется возможным выделить из текста поэмы «повествовательные элементы», представив ее, таким образом, только сказанием о героях. Эту крупнейшую в мире поэму - почти 100 000 строф, каждая из которых состоит по меньшей мере из 32 слогов, - можно с полным правом назвать энциклопедией раннего индуизма.

Нет буквально ни одного аспекта религиозной, политической и социальной жизни Индии той эпохи, о котором не говорилось бы в «Ма-хабхарате», рассматривающей его в основном с точки зрения ортодок-
сального брахманизма. В поэме содержится огромное количество дидактического материала, из которого возникли дхармашастры (правовые трактаты) и пураны (собрания мифов, легенд и описаний религиозных обычаев, создававшихся с начала правления Гуптов). Таким образом, хотя историчности поэмы доверять не приходится, она все-таки представляет огромный интерес для историков.

Чрезмерное обилие назидательного элемента в «Махабхарате», значительно увеличившего объем поэмы, сказалось на ее популярности. И тем не менее основное содержание «Махабхараты» хорошо известно простым людям Индии, а писатели и поэты многих поколений неоднократно пользовались эпизодами поэмы для создания своих поэтических, драматических и прозаических произведений как на санскрите, так и на современных языках Индии.

Сокращенные версии «Махабхараты» с опущенными вставными эпизодами существуют на большинстве языков Индии и Юго-Восточной Азии. История пяти братьев-героев, в значительной степени приспособленная к местным вкусам и традициям, по-прежнему популярна и в ваянге (индонезийском театре теней). Лишь наиболее образованные люди в Индии читали всю «Махабха-рату». В дошедшей до нас форме она не может стать «популярной классикой». Но в Индии она долгое время служила сокровищницей сюжетов и тем для писателей многих поколений, и в этом смысле ее огромное значение сохраняется и по сей день.

Вторая из великих эпических поэм Индии, «Рамаяна», отличается от «Махабхараты» и своим содержанием, и своим характером.

В этой поэме рассказывается о праведном царевиче Раме, сыне
Дашаратхи, царя Айодхьи, которого происки врагов заставили удалиться в изгнание. Вместе со своей женой, прекрасной Ситой, и верным младшим братом Лакшманой Рама находит убежище в лесах Центральной и Южной Индии. На долю скитальцев выпадает немало бед и невзгод, и самое ужасное из них - похищение Ситы Раваной, повелителем демонов и царем острова Ланки (Цейлон).

В конце концов с помощью обезьяньего войска братья освобождают Ситу, Рама возвращает себе царство, но у этой истории не совсем счастливый конец: дабы успокоить подданных, Рама отказывается от Ситы - по общему мнению, она утратила чистоту, побывав в доме у другого мужчины, хотя и сохранила в заточении целомудрие и верность мужу.

«Рамаяна» - сказание о странствиях и приключениях почти сверхъестественного героя, оно полно всевозможных чудес, язык его изыскан и благороден. Если подыскать «Рамаяне» европейские параллели, то это будет не «Илиада» и даже не «Энеида», а, скорее, «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха или «Неисто-
вый Роланд» Ариосто. Наиболее сильно действие чудес и сверхъестественных сил в первой и последней частях сказания, где Рама выступает как ипостась верховного бога Вишну, принявшего человеческий облик для спасения мира от происков злых сил. Именно поэтому Рама и сегодня почитается в Индии как божество, а «Рамаяна» считается священной книгой.

В этом сказании много драматических и исполненных пафоса эпизодов, отмеченных глубоким психологизмом. Оно пробуждает в человеке стремление быть мужественным, преданным, верным, воспевает чувство всепрощения и человеческой дружбы. В «Рамаяне» нет длинных вставных эпизодов, по стилю и содержанию она более единообразна, чем «Махабхарата», да и объем ее гораздо меньше - четвертая часть всей «Махабхараты». Композиция поэмы более совершенна, и многие ее сравнения и метафоры заставляют вспомнить изысканную классику санскритской поэзии, например произведения Калидасы.

Повествование в «Рамаяне» перемежается своеобразными лирическими отступлениями, в том числе прекрасными картинами индийской природы в различные времена года. (В более поздних санскритских поэмах, кавья, такие отступления стали обязательными.) Например, в рассказе о пребывании Рамы в изгнании содержится много изящных описаний природы. Вот как говорит он о сезоне дождей:

«Взгляни, сколь прекраснее стали теперь леса: зеленые от долгошумящих дождей, они пестрят красками оперения танцующих павлинов. Рокочущие громом тучи изнемогли под бременем переполняющих их вод и отдыхают на вершинах гор, а рядом с ними стройной цепью, ликуя, проносятся журавли, словно лепестки лотоса, уносимые ветром. Цветами и травами одета согретая земля, словно красавица, окутанная многоцветным покрывалом...»

Созданию эпоса «Махабхараты» способствовали усилия ряда рассказчиков, сменявших друг друга. И хотя ее приписывают одному автору - мудрецу Вьясе, хотя язык ее в целом правилен и единообразен, в поэме есть нечто анонимное, свойственное фольклорной литературе. «Рамаяна» также считается созданием одного автора - мудреца Вальмики, выступающего в первой и седьмой песнях поэмы современником героя,
покровителем зачавшей Ситы, когда муж изгоняет ее.

Однако совершенно ясно, что и «Рамаяна», несмотря на не столь сложную, как в «Махабхарате», композицию, творение нескольких авторов. Стиль первой и последней песен ее значительно отличается от стиля пяти центральных, составляющих единое целое, а дополняющие их части вовсе не обязательны. В этих пяти песнях (кроме нескольких вполне очевидных вставок) Рама предстает героем смертным, тогда как в первой и последней песнях он герой обожествленный, воплощение великого бога Вишну.

Существуют и многие другие доказательства, со всей очевидностью свидетельствующие о том, что окончательная редакция «Рамаяны» создавалась по крайней мере двумя-тремя авторами. Однако самая важная часть повествования принадлежит гению одного человека, подлинного поэта, значительно более утонченного и чувствительного, чем безыменные составители «Махабхараты».

Как уже говорилось, в «Махабхарате» имеется краткое изложение сюжета «Рамаяны». Поэтому может показаться, что она уже существовала в то время, когда процесс составления «Махабхараты» еще только завершался. И все же «Рамаяна», по-
жалуй, сложилась позже «Махабхараты»; ее центральная часть возникла, вероятно, не позже начала нашей эры. Столица царского рода Куру Хастинапур, вокруг которой разворачивается действие «Махабхараты», находилась в западной части бассейна Ганга, километрах в 80 к северу от современного Дели *. Айодхья, столица царства Рамы, лежит в восточном Уттар-Прадеше, и западная часть субконтинента не играет почти никакой роли в повествовании «Рамаяны».

В «Махабхарате» почти нет упоминаний о Декане и дравидийском юге Индии (кроме перечисления местностей и народов, возникшего, совершенно очевидно, уже в ходе
многовековой шлифовки эпоса). В то же время в «Рамаяне» эти районы, а также Цейлон играют весьма существенную роль, хотя и характеризуются как места неизведанные и дикие, обиталище демонов и обезьян, говорящих и действующих подобно людям. Двор царя Дашарат-хи в «Рамаяне» - это двор типичного индийского правителя классической эпохи, а не вождя племени, как в «Махабхарате», где царь всего лишь первый среди равных и зачастую непокорных соплеменников. Несмотря на то что, согласно индийской традиции, Рама на много тысяч лет старше героев «Махабхараты», «Рамаяна» отражает более высокую ступень развития индийской культуры.

Необычный, но мало выразительный вариант сказания о Раме сохранился в литературе одной из буддийских сект (тхеравадинов). Это наводит на мысль о действительном существовании за несколько веков до рождения Будды некоего правителя по имени Дашаратха, праведный сын которого Рама был сначала изгнан, но потом вернул себе принадлежавшее ему по праву царство. Однако самая драматичная часть повествования - похищение Раваной Ситы и ее избавление от неволи - в буддийском варианте отсутствует. Это убеждает, что «Рамаяна», как и другие героические сказания древности и средневековья, - сплав разнородного материала, собранного из многих источников, и что первоначально в ней совсем не было некоторых наиболее интересных эпизодов зрелого эпоса.

«Рамаяна» и «Махабхарата» - это только легенды, а не подлинная история, даже не отражение исторического процесса завоевания Декана ариями. Ученые потратили немало усилий, чтобы распутать запутанный клубок «Песни о нибелунгах» или «Песни о Роланде», доказав, что в них не так уж много исторически достоверного. Почему же индийские эпические поэмы должны быть исторически более достоверны, чем их европейские собратья? «Махабхарата» и «Рамаяна» - нечто гораздо большее, чем просто исторические повествования: это величайшие произведения мировой литературы, вот уже около двух тысячелетий служащие источником вдохновения для многих миллионов людей.

Влияние «Рамаяны» на духовную жизнь индуистской Индии оказалось значительнее влияния «Махабхараты». Ее переводили или чаще вольно перелагали почти на все языки Индии и большинство языков Юго-Восточной Азии, что приспосабливало историю Рамы к особенностям местной культуры и делало ее частью местной традиции. «Рамаяну» снова и снова слушали многие поколения неграмотных крестьян, и они не только увлекались этим волнующим и трогательным сказанием, но и учились у его героев любви, терпению, послушанию, мужеству и правдивости.

Рама давно уже стал идеалом индийского мужчины, а Сита - идеалом индийской женщины. Рама всегда слушается и уважает родителей,
он полон любви к Сите, стремится защитить ее от всех несчастий, он верен и предан своим друзьям и близким, он смиренно чтит богов, жрецов и мудрецов, он милостив и добр со своими подданными, он справедлив и снисходителен к врагам. Верность Ситы, ее преданность мужу и его семье безграничны, но она обладает и высокой доблестью, готова пожертвовать даже жизнью, чтобы защитить свою честь.

Сказание о Раме уже много веков является частью культурного наследия буддийских стран - Бирмы, Таиланда, Камбоджи. Мусульмане - индонезийцы и малайцы, познакомившиеся с «Рамаяной» задолго до обращения в ислам, по-прежнему восхищаются этой древней индийской поэмой. Они лишь слегка приспособили ее к требованиям своей религии и отличиям культурных традиций населения архипелага Юго-Восточной Азии. Однако мусульманская традиция в самой Индии и в Пакистане полностью отвергает эти древние сказания, хотя во времена правления Моголов обе эпические поэмы были переложены на персидский язык.

Столь давняя и прочная популярность двух эпических поэм объясняется, несомненно, тем, что уже на очень ранней стадии своего существования они были приспособлены к нуждам индуизма вишнуитского толка.. Согласно канонам индуизма, Вишну, верховное божество, давшее жизнь всему живому, уже девять раз воплощался,в телесном, смертном обличье, чтобы спасти мир, а в конце переживаемого теперь «железного века» он воплотится в десятый раз, чтобы возродить «век золотой». Из этих десяти воплощений Вишну самыми почитаемыми являются Рама и Кришна: первый - герой «Рамаяны», второй - один из главных персонажей «Махабхараты».

Так эпические поэмы Индии стали священными книгами - своего рода новым заветом индуизма (в роли ветхого завета при таком сравнении выступает более древняя ведическая литература). Изучением Вед могли заниматься только мужчины высших каст, в особенности брахманы, а эпические поэмы были всеобщим достоянием - их слушали, читали, заучивала наизусть даже женщины, дети и неприкасаемые. Поэтому их влияние на религиозную жизнь Индии в течение долгого времени было значительно более сильным, чем влияние Вед и Упанишад.

Последователи культа Кришны имеют в своем распоряжении и другие классические тексты, например «Хариваншу» и «Бхагавата-пурану». А для почитателей верховного божества в образе Рамы настоящей библией стала «Рамаяна» в ее многочисленных переводах и переложениях.

«Рамаяна» Тулси Даса, написанная на языке хинди, была единственным религиозным произведением, глубоко поразившим юного Махатму Ганди, который до последних дней своей жизни называл бога именем Рамы. Другим великим источником
вдохновения Ганди стала «Бхагават-гита» - одна из частей «Махабхараты».

Вполне возможно, что некото; представители новых поколений дийцев уже ощущают неприме мость многих моральных запове этих поэм в современных услов* вполне вероятно также, что они с неваются в религиозных принцш воплощенных в этих произведет Но каково бы ни было будущее «Махабхараты» и «Рамаяны» как ист ников религиозного вдохновеь одно ясно несомненно: они настол глубоко проникли в самое сердце дийской культуры, их художеств ные достоинства столь высоки, ни о каком забвении не может быть и речи.

Для иностранца, стремящегося понять культуру индуистской Индии, основные ценности и идеи индуизма, нет лучшего пособия, нежели «махабхарата». и «Рамаяна». Конечно если отталкиваться от современных западных литературных вкусов, зумным и бережным сокращением поэм можно усилить их художествную ценность. К сожалению, до сих пор мало сделано для того, чтобы знакомить зарубежных читателя с этими поэмами. И хотя полные реводы существуют на английском некоторых других языках, ни один них не доносит до читателя XX века могучего дыхания «Махабхарат» изящества диалогов и красоту опинсаний природы «Рамаяны». Необходимы новые, высококачественные, временные сокращенные переводы этих эпических поэм, только в так случае удастся хоть в какой-то степени передать величие и красоту этих произведений широким массам читателей в тех странах,где они никогда не были известны.

Начиная с классической эпохи санскритской драмы - уже шестнадцать столетий - и по сей день поэты, драматурги, скульпторы и кинорежиссеры постоянно обращаются к литературным памятникам старины, художественное обаянием которых во все возрастающей мере питает их творческое вдохновение.

Не удивительно поэтому, что самый первый индийский фильм, «Раджа Харишчандра», снятый в 1913 году Дхандираджем Гобиндом Пхальке. был создан по мотивам мифологического предания, воспетого по всей стране.

Предание рассказывает о царе Харишчандре, славившемся своим благородством и правдивостью. Однажды Вишвамитра, мудрый брахман, известный по эпической литературе Индии, потребовал от Харишчандры жертвенного дара, приносимого брахманам, и царь предложил Вишвамит-ре взять все, что тот пожелает: «золото, сына, жену, себя самого, жизнь, царство и счастье». Брахман отнял у царя все его владения, оставив ему лишь суровое одеяние из бересты, чтобы можно было прикрыть наготу, жену и сына. Царь испытывает несказанные страдания и лишения, приносит в жертву сына и уже готов пожертвовать женой, но тут появляются боги и приглашают его последовать за ними на небеса.

Фильм имел огромный успех. С каким бы интересом ни смотрелись до этого иностранные картины, публика пришла в восторг, увидев на экране знакомый, традиционный сюжет, поставленный у себя на родине и сыгранный индийскими актерами.

Воздействие фильма было поистине ошеломляющим. Когда в одной из последующих картин Пхальке на экране появился Кришна, мужчины и женщины в зале падали ниц. Этот стихийный порыв не был наивным поступком людей, принимавших сценическое воплощение за подлинного бога, - поклонение воздавалось символу, а не актеру, его изображавшему.

Первые десять лет своего существования индийское кино почти целиком строилось на материале мифических сказаний из «Махабхараты» и «Рамаяны». Индийские режиссеры очень скоро поняли, что популярность
Б. Д. ГАРГА - индийский критик и историк кино, автор многочисленных статей о кино и постановщик нескольких документальных фильмов об индийской кинематографии.
этих двух великих поэм неувядаема и что они являются неистощимым источником драматических сюжетов, которые можно приспособить ко вкусам любой аудитории.

В пору расцвета многосерийного фильма, когда «Опасные похождения Полины» помогли Голливуду делать миллионы, индийские режиссеры, как и многие другие, отдали дань этому направлению, но с присущей им особой манерой. В эпических поэмах, особенно в «Рамаяне», они обнаружили кладезь динамических сюжетов - основной элемент многосерийного фильма.

Один из первых таких фильмов, снятый в Индии и показанный в нескольких сериях, - «Изгнание Рамы» (1918). Сколь бы ни были захватывающими кадры, в которых мисс Пирл Уайт в самых соблазнительных позах свешивалась с самолета или выпрыгивала из горящего здания, эта героиня не выдерживала сравнения с богом обезьян Хануманом, который мог парить в воздухе или одним мизинцем поднять гору. Опасность подстерегала Раму и его красавицу жену Ситу за каждым деревом в лесах, где они скитались в своем изгнании. А что могло быть более увлекательным для зрителя, чем поединок Рамы с Раваной - повелителем демонов? В этой битве Рама одну за другой отсекает все десять голов Раваны и всякий раз на месте срубленной головы вырастает новая.
«Махабхарата» не только более древняя из двух поэм; она больших размеров и содержит большее число преданий; сказания о Нале и Дамаянти, о Шакунтале (увековеченное Калидасой в его одноименной драме), о Савитри и, конечно, чарующие поэтические диалоги между Арджуной и Кришной, составляющие отдельную книгу - «Бхагават-гита».

Все эти сказания легко поддаются экранизации. Наиболее популярным из них является, пожалуй, предание о Нале и Дамаянти - повесть о прекрасной девушке, за благосклонность которой боги, состязались с ее воз-л.юбленным - простым смертным - и потерпели поражение. Эта древняя легенда - свидетельство гуманистического содержания традиционной культуры: боги, наделенные чисто человеческими слабостями; жены, прославленные за красоту и мудрость; бесстрашные мужи, выходящие победителями из схватки с богами.

Потенциальные кинематографические возможности этой легенды вполне очевидны, и первая попытка экранизировать ее была предпринята компанией «Мадан тиетерс» в Калькутте еще в 1919 году. Ставил картину режиссер Эженио де Лигуоро. С тех пор легенда о Нале и Дамаянти экранизировалась по меньшей мере раз двадцать, но нисколько не утратила своей популярности.

С появлением звукового кино интерес к сценариям, в основу которых были положены сюжеты из эпических поэм, еще больше возрастает. Знаменательно, что лучшим среди ранних звуковых фильмов считается мифологический фильм «Царь Айод-хьи». Несколько позднее, в 1934 году, вышел фильм «Сита», поставленный режиссером Деваки Босом и по сей день являющийся, пожалуй, лучшим кинематографическим воплощением «Рамаяны».

В раскрытии своего замысла Деваки Бос использовал художественный прием, характерный для индийской драмы. Древние санскритские драматургические произведения обычно начинались с традиционного пролога, в котором ведущий актер или рассказчик (сутрадхара) излагал содержание или комментировал те или иные моменты пьесы. Бос начинает свой фильм такого рода комментарием, иллюстрируя его фресками, изображающими эпизоды жизни Рамы и Ситы.

В период второй мировой войны потребность в развлекательных фильмах возросла необычайно и коммерческие компании в результате пошли по линии наименьшего сопротивления. Индийские фильмы этой поры также обнаруживают явные черты упадка и увядания. Показательно все же, что лучшими картинами этого периода были «Рам Раджья» («Царствование Рамы») и «Шакунтала»; первый сделан по мотивам «Рамаяны», второй - «Махабхараты».

Кульминацией фильма «Рам Раджья» является эпизод, в котором Рама, убежденный в том, что Сита, став пленницей Раваны, сохранила ему верность, тем не менее изгоняет ее, услышав грубую реплику, бросавшую тень на ее честь. В. Бхатт, постановщик картины, вспоминает реакцию публики на этот эпизод фильма, когда он показывал его в Нью-Йорке. «Многие спрашивали меня, почему благородный Рама уступил желанию народа, хотя был уверен, что Сита невинна. Я отвечал, что в этом, по-видимому, и состоит различие между демократическими королями Запада и царями Востока: Эдуард VIII оставил народ ради своей жены; Рама отрекся от жены ради своего народа».

Русские переводы и исследования «Махабхараты» и «Рамаяны»

Европа впервые познакомилась с древнеиндийским эпосом в 1785 году, когда английский коммерсант и ученый Чарлз Уилкинс перевел на родной язык один из отрывков «Махабхараты» - знаменитую «Бхагаватгиту». Через три года (1788) в России появился перевод книги Уилкинса, сделанный А. А. Петровым и отпечатанный в типографии известного просветителя - демократа Н. И. Новикова. Этот перевод - «Багуат-Гета или Беседы Кришны с Арджуном» - давно уже стал библиографической редкостью, и хотя он выполнен не с подлинника, но по сей день сохраняет свое значение как свидетельство того интереса, который издавна питало образованное русское общество к сокровищам далекой индийской культуры.

В первой трети XIX века в петербургских и московских журналах («Соревнователь просвещения и благотворения», «Московский телеграф», «Современник» и т. д.) периодически публикуются новые отрывки из «Махабхараты» и «Рамаяны», переведенные с европейских языков, а также небольшие информации и рецензии на изданные в различных странах работы по санскритской литературе.

В 1835 году при ближайшем участии В. Г. Белинского в журнале «Телескоп» появляется первый перевод непосредственно с санскрита одной из песен сказания о Нале, принадлежащий П. Я. Петрову, профессору кафедры санскрита Московского университета. В дальнейшем он перевел еще несколько эпизодов «Махабхараты» («Сказание о рыбе», «Похищение Драупади», «Сказание о Сави-три»); все эти публикации отмечены превосходным знанием языка подлинника, литературным вкусом и обширными научными познаниями переводчика.

Одновременно с П. Я. Петровым над переводами текстов древнеиндийского эпоса плодотворно работал другой русский санскритолог К. А. Кос-сович, напечатавший в журнале «Русское слово» (1860) «Две публичные лекции о санскритском эпосе», которые знаменовали собой начало русских оригинальных критических исследований, посвященных «Махаб-харате» и «Рамаяне». Несмотря на то, что большую часть «Лекций» - в соответствии с потребностями публики - К. А. Коссович отвел изложению содержания индийских поэм, тем не менее он делает в них и ряд интересных научных наблюдений, в частности о связи индийского эпоса с греческим.

После трудов П. Я. Петрова и К, А. Коссовича переводы из «Махабхараты» и «Рамаяны» с европейских языков утратили свое былое значе-
ние, хотя эпизодически они еще продолжали появляться: вторая книга

«Рамаяны» в переводе Ю. А. Ромен-ского, «Бхагаватгита» - А. П. Казначеевой, изложение «Махабхараты»

Г. Смирновой. Необходимо отметить стихотворный перевод (в гекзаметрах) с немецкого «Наля и Дамаянти» В. А. Жуковского (первое издание вышло в 1844 году и с тех пор многократно переиздавалось). Мастерство поэта, его умение проникнуть в дух и особенности чуждой культуры и поэзии придали переводу высокую художественную ценность. Приветствуя появление перевода В. А. Жуковского,
Г. Белинский писал, что «русская литература сделала в нем важное для себя приобретение». (В конце XIX века по мотивам перевода Жуковского композитор А. С. Аренский создал оперу «Наль и Дамаянти».)

Если список дореволюционных русских переводов из «Махабхараты» и «Рамаяны» достаточно обширен, то фундаментальных научных трудов по санскритскому эпосу было, к сожалению, не так много. Русская индология в лице ее наиболее выдающихся представителей - И. П. Минаева,

Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербат-ского - основное внимание уделяла философии и литературе буддизма, а к эпическим памятникам обращалась сравнительно редко.

Заслуживают, однако, упоминания «Очерк важнейших памятников санскритской литературы» (1880) И. П. Минаева, в котором много места уделено характеристике «Махабхараты» и «Рамаяны» и приложено несколько отрывков из поэм; статья академика Ф. Е. Корша «Опыт ритмического объяснения древнеиндийского эпико-дидактического размера «шлоки», не потерявшая и в наши дни своего научного значения; статья С. Ф. Ольденбурга «К вопросу о «Ма-хабхарате» в буддийской литературе» (1896), «Индийская литература» (1919) и т. д.

Оживление интереса к проблемам индийского эпоса в советском востоковедении во многом связано с трудами и научной деятельностью академика А. П. Баранникова, С языка хинди он полностью перевел версию «Рамаяны» поэта Тулси Даса - «Море подвигов Рамы». По ходу работы над переводом А. П. Баранников опубликовал ряд статей, в которых исследовал поэтику индийского эпоса, соотношение поэм Тулси Даса и Вальмики и некоторые иные принципиально важные для истории эпического творчества в Индии вопросы.

По инициативе А. П. Баранникова в 1939 году советскими учеными был начат полный академический перевод «Махабхараты» на русский язык. Две
П. А. Грини,ер

Институт мировой литературы АН СССР
первые из восемнадцати книг этого перевода, выполненные ленинградским санскритологом В. И. Кальяновым, уже изданы (1950 и 1962), третья вскоре будет опубликована. Перезод сделан с новейшего критического издания текста эпоса, подготовленного в г. Пуне, отличается высокой степенью научной точности и превосходно комментирован.

Параллельно с академическим изданием «Махабхараты» с 1955 года в Ашхабаде стали публиковаться выпуски перевода «Махабхараты», принадлежащего академику АН Туркменской ССР Б. Л. Смирнову. За сравнительно короткий срок (1955-1963) вышло в свет семь таких выпусков, охватывающих около 25 ООО двустиший, или приблизительно четвертую часть всего колоссального объема поэмы.

Б. Л. Смирнов умело выбрал отрывки для своего перевода, включив и основные философские тексты эпоса («Бхагаватгита», «Анугита», «Мок-шадхарма» и т. д.), и характерные для него повествовательные разделы («Сказание о Раме», «Хождение по криницам», «Горец»), и общепризнанные шедевры мировой поэзии («Книга о женах», «Сказание о Нале», «Сказание о Савитри»). Заслуживают высокой оценки и вступительные статьи Б. Л. Смирнова к переводам, в которых он трактует ряд важных и спорных вопросов современной индологии- таких, как философский смысл «Махабхараты», ее этические идеи, исторический фон, изобразительные средства и т. д.

Потребности широких кругов читателей, желающих ознакомиться с древнеиндийским эпосом, во мнотом могут удовлетворить литературные изложения на русском языке «Махабхараты» Г. Ф. Ильина (1950), Э. Н. Темкина и В. Г. Эрмана (1963) и «Рамаяны» В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина (1965). Это достаточно подробный пеоесказ обеих поэм; авторам в немалой мере удалось передать стилистические особенности и художественное своеобразие санскритского оригинала.

С современным состоянием изучения древнеиндийского эпоса знакомит русского читателя небольшая, но содержательная книга И. Д. Серебрякова «Древнеиндийская литература».

Институт мировой литературы АН СССР им. Горького и Институт народов Азии АН СССР в связи с подго-товляехмым изданием десятитомной «Истории всемирной литературы» предпринял ряд конкретных исследований; некоторые из них уже начаты. Несомненно, советский читатель еще многое узнает и многое для себя откроет в двух великих индийских эпопеях.
Русские переводы и исследования «Махабхараты> и «Рамаяны»

Процесс расселения индоарийских племен по Индостану окончательно завершился еще в маурийскую эпоху. Центральные же события древнеиндийского эпоса восходят к поздневедийской эпохе. Но именно в гуптский период окончательно складывается текст двух эпических поэм, отразивших основные события, связанные с освоением индоариями нового пространства: «Махабхараты» и «Рамаяны». Рождение таких эпических персонажей, как Кришна и Рама, – воплощений бога Вишну, характерно именно для эпохи расцвета индуизма.

Традиция, связанная с сочинением и исполнением эпических поэм, уходит своими корнями в глубь периода индоевропейского единства. Древнегреческие поэмы, приписываемые Гомеру, – произведения, родственные по жанровой принадлежности индийскому эпосу. Сказания о богах и героях исполняли во время совершения жертвоприношений, обрядов погребения и поминовения. Для этого приглашались профессиональные певцы-сказители. Разные племена и союзы племен имели свою собственную эпическую традицию – итихаса («сказания о былом»). Все эти традиции нашли отражение в окончательном тексте «Махабхараты» и «Рамаяны».

Индийская историческая традиция выделяла две главные династии: Лунную и Солнечную. События, отраженные в индийском эпосе, группируются именно вокруг представителей этих двух семей.

У «Махабхараты» , как и у всякой эпической поэмы, нет единого автора. Индийская мифологическая традиция приписывает авторство поэмы мудрецу Вьясе, земному воплощению бога Вишну. На написание 18 книг, содержащих почти 90 тыс. двустиший, у него ушло всего три года. Вкрапления прозы в тексте «Махабхараты» весьма редки. Текст «Махабхараты» складывался, вероятно, на протяжении всего I тыс. до н. э. В ней упоминается и начальный период истории индоарийских племен в Индии, и вторжения кочевников, предшествовавшие подъему Гуптов.

Главными действующими лицами «Махабхараты» являются два кшатрийских рода – Пандавы и Кауравы – из Лунной династии. Братья из родовых кланов Панду и Куру, представлявших племя Бхарата, состояли в двоюродном родстве и претендовали на превосходство друг над другом. Борьба за доминирование на Индо-Гангской равнине в процессе расселения индоарийских племен – главная историческая составляющая «Махабхараты».

Вишну на змее Шешу (VI в.)

Старший из братьев Кауравов – Дурьодхана, завистливый и злобный, пытался погубить своих братьев Пандавов. Кауравы, обыграв Пандавов в кости, заставили тех отправиться в тридцатилетнее изгнание – таковы были условия игры. Долгим и тяжелым был их путь в изгнании, часто им грозила смерть, и только честность и самоотверженность, верность своему слову выручали их. Когда Пандавы вернулись из изгнания, они начали готовиться к сражению с Кауравами. Но один из Пандавов – Арджуна был сильно удручен тем, что ему придется сражаться против своих двоюродных братьев. Тогда верховный бог Вишну, превратившись в земного царя Кришну, обратился к Арджуне с пламенной проповедью, взывая к его воинскому долгу. Эта проповедь составляет ядро «Бхагаватгиты» – «Песни благословенного».

Несколько книг «Махабхараты» посвящены описанию кровопролитной битвы между Пандавами и Кауравами на поле Куру. В ней принимали участие едва ли не все племена, жившие тогда в Индии, и множество богов. Мелькали колесницы, на которых сражались герои, блестели мечи, звенела тетива лука, небо затмевали тучи стрел, от которых не спасало никакое укрытие. Кауравы были побеждены, и тогда царем стал старший из Пандавов – Юдхиштхира, справедливое правление которого завершилось восхождением братьев на небо.

«Рамаяна» , как и «Махабхарата», создавалась бродячими поэтами-сказителями и передавалась в течение веков изустно. В ней рассказана история другого царского рода – Солнечной династии. Авторство поэмы приписывается мудрецу Вальмики. «Рамаяна» – менее объемное произведение. Она состоит из 7 книг и содержит около 24 тыс. двустиший. Ее текст более однородный, его сложение заняло значительно меньше времени, чем в случае с «Махабхаратой», но абсолютная датировка «Рамаяны» все равно невозможна. Эта поэма также отражает реальные исторические события – проникновение индоарийских племен на юг Индии и их столкновение с местными племенами, выведенными в поэме в образе злых демонов-ракшасов.

Повествовательная канва «Рамаяны» строится вокруг злоключений царя Рамы – воплощения Вишну. С юных лет Рама отличался необыкновенной силой и отвагой. Он совершил множество подвигов, защищал лесных отшельников от набегов злых ракшасов. В состязании женихов он завоевал руку и сердце прекрасной Ситы. Но в результате придворных интриг его отец был вынужден отправить Раму в изгнание на 14 лет. Вместе с ним в нелегкий путь отправились его брат Лакшмана и жена Сита. Злой демон Равана похитил Ситу и спрятал ее на острове Ланка в Южном океане. Тогда вождь обезьян и друг Рамы Хануман перелетел по воздуху на Ланку и нашел там Ситу. Между обезьянами и ракшасами завязалась жестокая битва. Обезьяны метали в ракшасов деревья и скалы, те прибегали к колдовским приемам. Наконец, в поединке сошлись главные герои поэмы – Рама и Равана. Долгое время Рама не мог одолеть злого демона. Тогда ему на помощь пришли боги и даровали волшебное оружие, с помощью которого он и победил Равану.

Как и «Махабхарата», «Рамаяна» содержит много фантастического, но Рама на все времена остался воплощением идеала воина, а верность и сила любви Ситы, ее готовность разделить с любимым все тяготы и тревоги, посылаемые судьбой, преданность Лакшманы своему брату, а Ханумана – своему другу Раме сделали «Рамаяну» любимейшим сказанием Индии, таким оно является и сейчас.

Индуизм

Постепенно индоарии все теснее сливались с местным неарийским населением, изменялся их образ жизни, менялась и религия. К середине I тыс. до н. э. начали формироваться основы индуизма. В отличие от беспорядочного ведийского пантеона, в индуизме выделялись главные боги, которым подчинялись бесчисленные менее значительные божества, а их «родственные» отношения стали более определенными. Главные герои ведийского пантеона потеряли свое былое значение, и на первый план вышла фигура вездесущего бога-творца. Все иные божества являлись или его перевоплощениями, или его свитой. Божества уже не отождествлялись с природными явлениями, а принимали человеческий облик. Все множество богов подчинялось триаде Брахма – Вишну – Шива. Брахма почитался как верховный бог-творец, а Вишну и Шива как его воплощения.

Одно направление в индуизме почитает в качестве воплощения верховного бога Вишну. Он чаще всего предстает в роли охранителя. По легенде, он принимал земные воплощения ради того, чтобы спасти Вселенную от катастрофы. Его изображали темно-синим и четырехруким. Он мог предстать в облике различных животных – вепря, рыбы, черепахи или человека (например, Рамы или Кришны в образе темнокожего царя или пастуха). Часто Вишну представляли в виде прекрасного юноши, возлежащего на мифическом змее Шеше, который плавает в водах космического океана. Это направление в индуизме называется вишнуизмом . Священной основой вишнуизма является Бхагаватгита.

Однажды Вишну, обратившись в карлика, пришел к царю злых демонов Бали и попросил его подарить ему столько земли, сколько он покроет тремя шагами. Рассмеявшись, Бали дал ему такое обещание. Тогда Вишну вырос до гигантских размеров и первым же шагом покрыл небо, а вторым – землю. Третьего шага Вишну, увидев ужас Бали, делать не стал.

Другая группа индуистов – шиваиты - признает воплощением верховного бога Шиву. В отличие от Вишны – охранителя, Шива – бог разрушитель. Его изображали по-разному: то в виде аскета, увешанного черепами, то в виде танцора. По преданию, Шива обитает высоко в Гималаях на горе Кайласа. В руках он держит трезубец, и его всегда сопровождает бык Нандин. Свой свирепый облик Шива заимствовал у ведийского Рудры.

Один из сыновей Шивы – Ганеша – четырехрукий человек с головой слона, едущий на крысе. Его почитали как бога мудрости и удачи. Дурга – супруга Шивы – почиталась как главное женское божество. Наиболее распространенное среди ее других имен – Парвати («Горная»).

Особенных различий между шиваитами и вишнуитами нет, спор ведется лишь вокруг того, какого бога считать самым главным, Шиву или Вишну, и какое божество первично.

Тримурти

Помимо вед, основой индуизма стали пураны («сказания о прошлом»). Они являлись священными книгами наравне с ведами. Считалось, что пураны составляют отдельную веду для шудр и женщин. В отличие от «Махабхараты» и «Рамаяны», эпическая составляющая пуран не развилась в последовательное повествование – они не были тщательно стилистически обработаны. Пураны составлены простым стихом, прозаические вкрапления редки, их язык прост. Известно 18 основных пуран, пользующихся наибольшим авторитетом.

Упоминаются сочинения жанра пуран начиная приблизительно с IV в. до н. э. Авторство первых пуран также приписывается Вьясе – легендарному сочинителю «Махабхараты». Содержание пуран состоит в том, что риши – небесные мудрецы – приглашают рассказчика поведать им о начале и конце мира. Рассказчик излагает события, связанные с пятью основными темами: творением мира, возрождением мира, генеалогией богов и героев, эрами Ману и земными царскими династиями. К основным темам всегда добавляется множество иных. Пураны делятся на вишнуистские и шиваистские.

Основой индуистской космогонии , изложенной в пуранах, является идея бесконечно повторяющихся циклов. Один цикл – кальпа – равен одному дню Брахмы, т. е. 4320 млн земных лет. Ночь Брахмы длится столько же. 360 таких суток составляют год Брахмы, а его жизнь длится 100 лет (в настоящее время Брахме, по индуистской традиции, 51 год). Таким образом, один земной цикл длится 311 040 000 млн лет, после чего мир приходит в состояние хаоса, пока не будет заново воссоздан богом-творцом. Каждая кальпа, в свою очередь, делится на 14 меньших периодов, соответствующих появлению нового Ману – прародителя человеческой расы.

Брахма (VI в.)

Сейчас идет седьмой такой период, соответствующий эре Ману Вайвасваты. Каждый подобный период подразделяется на 71 махаюгу («великую эпоху»), которые состоят из четырех «веков»: Крита, Трета, Двапара и Кали. Их продолжительность равна, соответственно, 4800, 3600, 2400 и 1200 лет богов, каждый из которых равен 360 человеческим годам. Каждый «век» (юга ) являет собой постепенный регресс человечества в добродетели. В настоящее время длится Кали-юга, начавшаяся в 3102 г. до н. э. В конце Кали-юги мир будет разрушен потопом и огнем для того, чтобы на его месте был воссоздан новый космический порядок.

Индуизм складывался под влиянием верований многочисленных неарийских народов, населявших Индию. Они почитали деревья, реки, горы, растения, животных, таких как змеи, слоны, обезьяны, а коровы, которых особо чтили еще индоарии, до сих пор считаются в Индии священными. Постепенно развивалось строительство храмов, которые часто украшали скульптурными изображениями на различные мифологические сюжеты. Значительный вклад в развитие храмовой архитектуры в Индии внес буддизм. Фигуры царей, богов, героев различных сказаний напоминали людям о главных событиях их жизни.

Широкое распространение получили народные праздники. Толпы народа сопровождали изображения любимых божеств. Раздавалась веселая музыка, певцы пели песни, группы танцоров, живших при храмах, исполняли танцы, изображавшие разные эпизоды из жизни богов и героев. Особенной популярностью пользовался праздник весны – холи . Громоздкие ведийские ритуалы и жертвоприношения все дальше уходили в прошлое.

Одной из главных особенностей индуистской доктрины является учение о религиозной заслуге – карме и перерождении души, которое карма обусловливает. Эти идеи зародились уже в упанишадах, источник их появления в поздневедийской литературе неясен. Некоторые исследователи предполагают, что они были заимствованы у неарийских народностей северо-востока Индии. Наиболее полного развития это учение достигло в первые века нашей эры.

Согласно учению о карме, человек, совершая добрые дела, мог в следующей жизни улучшить свое положение, а образ жизни, не соответствующий долгу варны, мог привести даже к потере человеческого облика. «Законы Ману» точно указывали, кем родится в будущей жизни праведник или грешник. Например, брахману-пьянице придется побывать червем, насекомым, молью или питающейся навозом птицей. Тот, кто похитил зерно, превращался в будущей жизни в крысу, воду – в водяную птицу, мед – в комара, молоко – в ворону, сок – в собаку, мясо – в коршуна, жир – в чайку, соль – в сверчка и т. д. Зато вайшья, честно исполнявший свой долг, вполне мог возродиться героем-кшатрием. Праведный брахман мог достичь уровня риши – небесного мудреца. Добрые дела вели к накоплению положительной кармы, обеспечивавшей перерождение с повышением «статуса».

Подобно всей массе творений героического эпоса, « Махабхарата» и «Рамаяна» ссылаются на исторические повествования и хранят в своём содержании память о реально бывших много веков назад событиях. Понятие историчности прежде всего применимо к «Махабхарате», которая называет себя «итихасой» (буквально: « так было на самом деле») или же «пураной» («повествование о древности») и повествует о междоусобной войне внутри племени бхаратов, которая, по данным историков, была на рубеже II-I тыс. до н. эры. Но меньшую ясность вызывает историческая основа «Рамаяны». Но и здесь специалисты-историки, считают что посещение Рамой острова Ланки(видимо, современный Цейлон) для поиска жены, захваченной в плен владыкой демонов-ракшасов Рамаяна.Пер.В.Потаповой. 1986.С.110., в фантазийно искаженном виде показывает нам борьбу завоевателей Индии - индоевропейских племён ариев с туземцами индийского юга и эти события, основавшие исторический план поэмы, необходимо отнести примерно к ХIV-ХII векам до н. э.

По сравнению с другими национальными эпосами время, вызвавшее к жизни такие сказания,как «Махабхарата» и «Рамаяна», получила в научной среде особое название - «героический век». Но между героическим веком и восхваляющей его эпической поэзией проходит как всегда немало времени.

Опять - таки, первые упоминания об эпосе о бхаратах в индийской литературе зарегистрированы не ранее, чем IV веком до н. э., а кардинально, в том формате, в каком она до нас дошла, «Махабхарата» сформировалась к III-IV векам н. эры примерно в тот же время -а это протяжённость в пять-шесть веков - вершится «Рамаяна» Бэшем А.Л.Указ.соч.С.439.. Если взять и принять этот явно ретроспективный дух индийской эпической поэзии, то совершенно ясно становится, почему она приносит из прошлых лет лишь весьма искажённое эхо и к тому же замысловато соединяет его с историческими отголосками последующих лет.

Санскритский эпос хоть и рассказывает о древних народностях эпохи расселения ариев в Индии: бхараты, куру, панчалах и других, но в то же время говорит и о греках, римлянах, саках, тохарцах, китайцах, иначе как о таких народах, которые стали знакомы индийцам лишь на рубеже новой эры. В содержимом «Махабхараты» и «Рамаяны» ясно ощущаются черты первобытного строя и племенной демократии, также описаны родовые разногласия и войны по поводу скота, но им и знакомы могучие государства, которые хотят подчинить себе всю Индию (например, это империя Магадхи 2я половина 1 тыс. до н. эры).Что же касается социального фона эпоса, то его составляет относительно поздняя система четырёх варн: брахманов - священнослужителей, кшатриев - воинов, вайшьев - торговцев, ремесленников и земледельцев и шудр - наёмных работников или же рабов. Рассмотрим столицы героев «Махабхараты»: это Хастинапура, и равно как и столица Рамы -Айодхья, показаны в поэмах многонаселёнными, прекрасно благоустроенными городами, украшенными большим числом дворцов и величественных зданий, которые были укреплены глубочайшими рвами и с системой фортификации. К слову, как показывают недавние раскопки на месте прежней столицы Хастинапуры Темкин Э. Н., Эрман В. Г. Мифы древней Индии. М.,1975.С.104, в самом начале 1 тыс. до н. эры она была скоплением простых хижин всего лишь с немногими кирпичными домами.

И «Махабхарата» и «Рамаяна» часто рассматривают обычаи, уходящие своими корнями в древность и основывающиеся на первобытных представлениях о моральности. Мы можем здесь прочитать о брачных поединках при замужестве Драупади и Сиде, о сваямваре (это выбор жениха невестой) Савитри, о обычае левирата- браки с жёнами умершего брата, об краже невест, о полиандрии- женитьбе пяти пандавов на Драупади и др Там же.С.100..

В конце концов, в непрекращающемся развитии-от древних верований до взглядов классической поры- дает нам эпос идеологические и религиозные учения Индии. В одних главах эпоса главную роль играют старые ведические боги, к которым относятся Индра, Вайю, Ашвины и Сурья.Так они стали божественными отцами героев « Махабхараты» пандавов и их сводного брата Карны Адипарва.Под ред. А. П. Баранникова.СПб,. 2006.С.432.. В других главах- ведические божества уходят на второй план и первостепенное значение здесь получает индуистская высшая триада богов: Брахма, Вишну и Шива. Особенно наблюдается в поэмах роль Вишну: в « Махабхарате» он выступает в своей земной ипостаси Кришны, а в «Рамаяне»- Рама. Можно думать, что в ранних источниках эпоса и Кришна и Рама были ещё обделены божественным ореолом, однако в тексте, до нас дошедшим, они - два главных аватара бога-спасителя, прибывшего на землю ради праздника правды, а Вишну там не просто бог, а « высшее бытие», «высочайший бог», «начало и конец мира». Все эти изменения напрямую связаны с проповедованием в Индии в начале нашей эры вишнуизма и культов Вишну- Кришны и Вишну- Рамы. Но с новыми религиозными обрацами в эпос проникли и новые философские установки (к примеру, кармы- предопределение жизни каждого живого существа его деянием в былых рождениях, дхармы- высшего нравственного закона, мокши- освобождение от уз бытия) , которые впоследствии сыграли огромную роль в моральном учении эпоса.

Но, казалось бы, смешение разнообразных исторических наслоений в пределах одного источника должно было неимоверно привести к его внутреннему распаду. Ведь сказания и мифы героической эпохи так или иначе выявят свою несочетаемость с художественными основами более поздней эпохи. Но это не случилось с «Махабхаратой» и «Рамаяной» именно потому, что они, уподобляясь большому количеству других эпосов, изображают собой по натуре памятники устной поэзии Бэшем А.Л.Указ.соч.С.439.. Эпос не может принадлежать отдельному времени, он является достоянием многих сменивших друг друга поколений и веками создавались «Махабхарата» и «Рамаяна» в словестной традиции, и несменяемость этой традиции,натуральность и прогрессивность изменений создавали условия для художественного и концептуального единства поэм в каждом периоде их создания, вплоть до тех пор, когда они были записаны окончательно.

Два эпоса сами рассказывают нам как они создавались, говоря именно об устной традиции. «Рамаяна» пишет, что её предания передавались из уст в уста, напевались под аккомпанемент лютни и первыми её «певцами» были сыновья Рамы- Куша и Лава. Рамаяна.В. Г. Эрман,Э. Н. Темкин. М.,1965. С.125 . «Махабхарата» же сообщает нам имена нескольких своих сказителей,к тому же один из них, Уграшравас, заявляет, что искусство сказа он взял у разных народов, у своего отца Ломахаршаны. «Махабхарата» и «Рамаяна» долгое время не знали фиксированного текста, так как долгое время,были памятниками устной поэзии.Лишь тогда, когда поэмы достигли колоссального размера: «Махабхарата»- около 100 000 двустиший, или шлок, а «Рамаяна»- около 24 000 шлок,- они были зафиксированы. Однако и после этого они дошли до современности в десятке различных редакциях, потому что, возможно, сначала были сотворены не одна, а несколько записей, ну и записаны были версии разных рассказчиков.

Древнеиндийский эпос описывает и немногочисленные группы профессиональных «певцов», именно они исполняли эпические и восторженные поэмы. Следует выделить среди них так называемых сут и кушилав, среди их обязанностей было и исполнение «Махабхараты» и «Рамаяны». Всякий «певец» выступал и как преемник устоявшейся традиции, а также как её творец- импровизатор. Он никогда не шел за своими предшественниками слово в слово, он лишь сочетал и дополнял устойчивые элементы путём и способами, подталкиваемый собственными установками и конкретной ситуацией исполнения, но все же ему нужно было быть верным традиции, а его повествование должно было оставаться для слушателей всё тем же известным им рассказом. Посему, в Индии, как и во всякой другой стране, зачинателями эпического искусства было большое количество различных сказителей, проживавших в разных местах и в разное время, но при этом кажется, что это произведение одного поэта. Совершенно закономерно, что когда на поздней стадии формирования эпоса в Индии начали появляться новые представления о литературном творчестве,« Махабхарата» и «Рамаяна» были присвоены двум определённым авторам- соответственно Вьясе и Вальмики. Вероятно, и тот и другой не были мифическими фигурами, но также не были они и авторами в современном понимании, а просто самыми выдающимися и потому самыми запомнившимися личностями во всей массе сказителей, передававших поэмы из поколения в поколение.

Устное происхождение повлияло на внешний облик «Махабхараты» и «Рамаяны». Успешности и непрерывному исполнению эпоса способствовало совершенство певца во владении техникой устного творчества и, в частности, сакраментальной устной эпической манерой изложения. Язык « Махабхараты» и «Рамаяны» в виду этого необычайно насыщен фундаментальными словосочетаниями, константными эпитетами и сравнениями, а также «общими местами», которые в специализированных изысканиях обычно называется эпическими формулами. Такой певец сохранял в памяти многообразие таких формул, мог создавать новые по хорошо известным лекалам и использовал их. Посему не удивляет, что большое количество формул не только всегда встречается в каждой поэме, но и совпадает в текстах «Махабхараты» и «Рамаяны».

Таким образом, формулы санскритского эпоса собираются в своеобразные тематические блоки, иногда характерные для эпической поэзии. Именно эти идеально построенные и стилистически похожие сцены, такие как божественные и царские собрания, рауты, уход в лес и их лесные авантюры, воинские состязания и аскетические героические поступки, все описания вооружения, походов армии, вещих снов, страшных предзнаменований, пейзажей и т. п.- повторяются систематически, и эпический рассказ развивается словно бы по заранее расставленным клише. Любая тема могла быть сооружена в нескольких вариациях, полно или кратко, но при этом она сохраняет нужную последовательность сюжетных элементов и практически всегда стандартный набор формул.

Уникальной чертой композиции древнеиндийского эпоса-и в перво-наперво «Махабхараты» - являются также разношерстные интересные вставные истории, и иногда они как- то связаны с его содержанием (это «Сказание о Сатьявати и Шантану»), но порой и вовсе не имеющие к нему сопричастия (легенды о Кадру, о Винате, о похищении амриты, об Астике и великом жертвоприношении змей и т. д.) . Эти вставленные истории могут даже быть известными мифами и героическими преданиями, баснями, притчами и гимнам,например, гимн Ашвинам, поучениями и софистикой. Иные из них немногословны, а другие содержат в себе сотни стихов и выглядят все это как поэма в поэме, заметим, что сами они могут считаться шедеврами мировой литературы,такое как «Сказание о Нале». Изобилие вставных историй также вытекает из самого содержания эпической поэзии, делаемой многими рассказчиками, и каждый из них может вводить в поэму «кусочки» из собственного исполнительского репертуара. И хотя сказители « Махабхараты» воспользовались этой привилегией с особенной жаждой,к примеру вставные эпизоды в ней занимали не менее двух третей объема текста, можно сказать, что тот же метод принадлежит и составлению вавилонского «Гильгамеша» и т. д.

Подобие « Махабхараты» и «Рамаяны» с другими произведениями мировой литературы не локализуются, однако, только особенностями их происхождения, стилистической композиции. Сходство это переходит и на иные другие значительные черты их содержания.

Уникальной и исключительно важной чертой « Махабхараты» является то, что среди всей массы ее вставок, тем не менее несравненно большее место занимают поучительные и рассудительные отступления, иногда содержащие,как, например, поучение Бхишмы перед его смертью целые её книги. Эти ремарки, вместе с другими сложностями, прежде всего обосновывают проблематику закона, морали, высшего долга и религиозной обязанности человека, иными словами то, что в индуистской религиозной традиции понимается под понятием дхармы Бонгард-Левин Г.М,Ильин Г.Ф. Индия в древности. М., 1985.С.427.. Но, представление о дхарме Там же. является главенствующим и в повествовательных звеньях эпоса. В «Махабхарате»-и в этом состоит её уникальность- героический конфликт становится конфликтом нравоучительным.

В соответствии с учением «Махабхараты» , человек, поистине, не может изменить предначертания судьбы, отложить на потом смерть или вместо уготовленного поражения вдруг одержать победу. Тем не менее смерть и рождение, поражение и победа- лишь внешняя сторона жизни, настоящее же её достоинство в ином- в нравственном содержании. Здесь человеку дается полная свобода выбора. Признавая волю судьбы, «Махабхарата» тут же признаёт все моральные обязательства своих героев, поучает комбинировать с послушанием судьбе и личные усилия. Махабхарата. Поэтическое переложение С. Л. Северцева. М.,2000.С.86.

Герои «Махабхараты» все таки оказываются перед переломным испытанием. Тут они должны выбрать между личным и общим благом, меж личными интересами и равнодушием в плодах своих действий, меж привилегией сильного и законом, всеобщим обязательством, извечной дхармой. Характер этого выбора уготавливает исход и постановку героев в эпосе, решающее значение битвы на поле Куру.

Пандавы противоположны в «Махабхарате» кауравам не только как оскорбленные обидчикам или высокие духом малодушным, столько как защитники справедливости её разрушителям.

Уязвлен Карна- могущественный покровитель кауравов: он был уничижительно отвергнут братьями-пандавами из-за своего сомнительного происхождения. В отваге и смелости- и это подчеркивает «Махабхарата»- Карна не уступит никому, даже великому из пандавов воину Арджуне. Чувствуется, что сопереживание творцов на стороне Карны. Свой внутренний выбор- союз и дружба с Дуръйодханой- а сделал он это по своим мотивам и симпатиям, не смог забыть он нанесённого ему морального ущерба, пытаясь отомстить своим оскорбителям, из своекорыстных чувств гордости и гнева. Махабхарата.Указ.соч.С.75. Однако, когда речь заходит о противоборстве справедливого и несправедливого, то, как заверяет «Махабхарата» , необходимо следовать не личным влечениям и антипатиям, а благостным чувством нравственной обязанности, и Карна, который пренебрёг им, сам стал виноват в такой своей судьбе в высшем и моральном её смысле.

Проблематика сути человеческой жизни, отношения и препинания внутренних и всеобщих представлений о морали объясняются здесь в диалоге Кришны с Арджуной, возницей колесницы выступает Кришна Там же.. Перед зачином битвы на поле Куру Арджуна видит посреди врагов своих «дедов, отцов, наставников, дядьев, братьев, сыновей и внуков» и в страхе перед братоубийственной битвой оставляет поле битвы. Тогда Кришна, как верховое божество, как духовный наставник Арджуны,сравнивает благородный отказ своего ученика от битвы учению о вечной дхарме.

Кришна напоминает, что, так как человеку не дано запечатлеть мир в единстве, разграничивать сущие цели бытия, он вынужден лишь по мере своих сил идти к своей цели и не забывать о долге, не беспокоясь о последствиях своих поступков. Арджуна-воин, кшатрий, его священный долг- биться на поле боя, и ему необходимо сражаться бросив все сомнения и колебания, порожденные тем, что он воспринимает мир лишь частично, исходя из моментных критериев, оставляя то, что тела преходят в этот мир и бессмысленная печаль о смертях и рождениях.

Ко всему прочему Кришна не ограничен только таким рациональным наставлением. Он поясняет Арджуне, как побороть индивидуальное, отрывочное созерцание мира. Но избавиться от него можно, лишь приобретя отрешённость, в том числе от жизненных увлечений, от жизненных проблем, от чувствительности. Герою необходимо понимать высокое назначение жизни, но он может поступать как хочет. Разными путями осуществляют свою независимость герои «Махабхараты», и противостояние их вольностей составляет нравственный конфликт эпоса, в рамках которого разрешаются все обособленные его конфликты.

В индийской религиозных устоях к «Махабхарате» относятся с должным пиететом как к священной книге, как к «пятой веде», которая в отличие от четырех других, легкодоступна простым людям и даже уготована для него. Своё учение «Махабхарата» выводит не в виде указаний и не столько как повеление, но и с примерами памятных героических случаев, изъятых из легендарного прошлого Индии. Покорные нормам устного изложения, создатели поздних версий «Махабхараты» оставили в первозданном виде притчу, но тем не менее сделали на нём новые акценты. Воспользовавшись традиционным эпическим сюжетом, авторы привлекли в него эпическую проблематику совершенно в стиле современных им философско- религиозных устоев. Моральное учение скрепляет «Махабхарату», но она не утеряла ни своей художественной изобразительности, ни старинной окраски. Заметим, что только в этом органичном всеединстве нравоучительного наслоения и собственно эпического рассказа и открываются смысл и всестороннесть содержания первостепенного древнеиндийского эпоса.

Большому изменению подвергся за время своего создания и второй древнеиндийский эпос- «Рамаяна». Несмотря на это пути «эволюции» «Махабхараты» и «Рамаяны» были разными. Бэшем А.Л.Указ.соч.С.441 Несомненно, и «Рамаяна» вобрала в себя новые философские и моральные идеи, также и в «Рамаяне» есть много размышлений о долге, законе, праве и т. п., и «Рамаяна» изображает недостижимо идеального героя- Раму, воплощение Вишну, персонифированного в нем на периферии рассказа. Суть в том, что «Рамаяна» по праву признана индийской традицией,- и это её высшие литературные привилегии. В Индии она всецело признана «адикавьей», то бишь первым собственным литературным сочинением, а её прославленный создатель Вальмики Бэшем А.Л.Указ.соч.С.439.- «адикави», первым поэтом. Так как «Махабхарата» из эпоса героического в конце концов стала эпосом героико-нравоучительным, то «Рамаяна» от героичного развилась к эпосу литературному, в котором и древняя сюжетная линия, и способы описания проявили себя методично подчинёнными задаче эстетической направленности.

Быть может, сказание «Рамаяны» - иначе и несколько масштабнее, чем «Махабхарата»- подверглось целевой проработке, и даже обработке средствами не столько устной, сколько письменной поэзии. Поэтому именно «Рамаяна» и открыла собой новую эру литературного искусства в Индии, эпоху, увенчанную именами таких поэтов, как, Бхавабхути, Калидаса, Ашвагхоши, Бхартрихари.

Истоки древнеиндийского эпоса, которые определили во многом специфичность его поверхностного облика и сущности были сложны и необычны. Но не менее нестандартна судьба эпоса уже после того, как он был сотворен. По сей день не исчерпано то много и разностороннее влияние, которое и «Махабхарата» и «Рамаяна» оказали на литературную и культурную традицию Индии и соседних с нею стран Азии.

Слишком много материалов у древних и средневековых индийских поэтов, прозаиков и драматургов, где либо полностью снова излагается «Махабхарата» или «Рамаяна», или же какой-нибудь извлеченный из них миф, эпизод или легенда. Интересно также, что вообще вряд ли в санскритской литературе отыщется такой автор, творческие идеи которого были бы освобождены от сильного воздействия идей, образов и стиля эти масштабных эпопей. Не оговорюсь, если скажу, что в Индии, как ни в какой иной стране, великое литературное наследие послужило верховной основой для развития классической литературы.

Ситуация не изменилась и тогда, когда санскрит стал ведущим литературным языком Индии. На каждом из этих живых языков и диалектов существует по несколько переводов и реконструкций «Махабхараты» и «Рамаяны», сумевших сыграть, как известно, значимую роль в установлении новоиндийской литературы. В современной Индии обе поэмы исполняются народными певцами и сохраняют свою силу идеального образца и примера. В тоже время, древний эпос повлиял в Индии на все области культуры идеологии. Считаясь священными книгами, «Махабхарата» и «Рамаяна» во многом способствовали оформлению национальной культурной традиции, разработке основных религиозных, философских, нравственных идеалов и принципов. Бэшем А.Л.Указ.соч.С.442.И известно, что каждый идеологический и общественный процесс в индуизме всегда ставит своей целью отыскание в них своих истоков и пытается опереться на их авторитет.

Но влияние «Махабхараты» и «Рамаяны» не ограничивается одной только Индией. То, чем «Илиада» и «Одиссея» Гомера стала для Европы, так «Махабхарата» и «Рамаяна» стали для всей Центральной и Юго-Восточной Азии. Камбоджийская титул от 600 года повествует о чтении «Рамаяны» в местном святилище. Около шестисотого года появляются первые пересказы древнеиндийского эпоса в Индонезии, Малайе, Непале и Лаосе. Приблизительно к VII веку «Рамаяна» проникает в Китай, Тибет и затем Монголию, а «Махабхарата» в ХVI веке была изложена на персидском и арабском языках.

Везде в Азии, как и в Индии, ознакомление с санскритским эпосом развивало собственную литературу, культуру и искусство, в первую очередь- живопись, скульптуру и театр. Содержательная форма поэм, воспроизведённая на врезках многочисленных индийских храмов, отразилась и в монументальном камбоджийском Ангкор-Вате, также на яванских рельефах в Прамбанане. Трактовки сюжета «Махабхараты» и «Рамаяны» составляют почти весь репертуар южноиндийской танцевальной драмы «катхакали», также это и классический камбоджийский балет, таиландская пантомима масок, индонезийский театр теней «ваянг».

«Махабхаратой» и «Рамаяной» интересовались и восхищались многие творцы культуры Востока и Запада, неповторимые мастера, такие как Бетховен, Гёте Бэшем А.Л.Указ.соч.С.442., Гейне, Белинский. По сей день в Индии эти легендарные древнейшие сказания остаются в числе литературных фаворитов.